Внезапно, между двумя воинами возник конфликт, и они тут же, вытащив мечи, сошлись в смертельной схватке. Другие, встав так, что девушке невозможно было убежать, со смехом наблюдали за битвой своих соплеменников. Леа истошно закричала, когда один из воинов нанес своему сопернику смертельный удар в шею. Победитель, довольно улыбаясь, двинулся в сторону Леи, намереваясь, видимо, забрать ее. Другие мужчины не отошли в сторону. Напротив, каждый из них готов был побороться сейчас за прекрасную чужестранку. И они, бесспорно, сделали это, если бы не появление всадника на вороном коне.

Воины тут же разошлись по сторонам.

Лунная дорожка на гладкой поверхности озера. Убитый воин, распластавшийся на берегу. Светлокожая, с волосами, подобным светлому, золотистому шелку, девушка. Вот что увидел Айомхар, стоило его коню приблизиться к тому месту, откуда воин услышал женский крик. Спешившись, уверенной походкой он подошел к поверженному воину. Янтарные глаза Айомхара сузились, когда он перевел свой взор на стоявшую неподалеку девушку. Воин шагнул к ней, грубо хватая за волосы, и вопрошая зловещим тоном своих соплеменников:

– Из-за нее?

Мужчины начали что-то говорить, Бренда так же попыталась донести до Айомхара свои мысли, но тот уже не слушал. Глядя на возбужденные лица воинов, тот быстро сделал нужные выводы. Сверлящим взглядом он посмотрел на побелевшее от страха лицо Леи. Воин помнил ее. Это была та самая девушка, подавшая ему воды. Но это не меняло ровным счетом ничего. Резким движением Айомхар намотал на кулак длинные волосы Леи, прижимая ее затылком к своей груди.

– Из-за женщины боя не будет. Отныне она – моя рабыня, – холодно процедил он.

Леа попыталась отпрянуть назад, но властная рука, удерживающая ее волосы, не позволила девушке это сделать. Стон застрял в горле пленницы, так и не вырвавшись наружу. Стоявшие неподалеку воины ухмыльнулись, переглядываясь меж собой и наслаждаясь действием. Женщины же все, кроме Бренды, испуганно пялились на развернувшуюся перед их глазами картину. Несмотря на то, что Леа была с их земель, ни одна из пленниц не собиралась за нее заступиться – не только словом, но даже мыслью. Потому что этот дикарь был слишком страшен, чтобы даже подумать о том, чтобы сказать ему что-то против. Высокий, широкоплечий и с еле удерживаемой агрессией, этот воин из призраков был тем, с кем непременно считались.

Леа с ужасом в широко распахнутых глазах смотрела на довольное лицо воина, державшего ее столь грубо за волосы. Она вскрикнула, когда он, наконец, отпустив ее, тут же вцепился пальцами в нежные скулы девушки, сжимая их. Девушка закрыла глаза, не желая показывать врагу свой страх. Но тот, встряхнув пленницу за плечи, холодно процедил на ее родном языке:

– Что это? Где благодарность? Или это высокомерная кровь Фредека в тебе дает о себе знать?

Стоило ему упомянуть имя отца, как слезы подступили к глазам Леи. Она, собрав всю свою храбрость, посмотрела на мужчину и ответила ему голосом, полным горечи:

– Мой отец был достойным человеком, и для меня будет честью, если я буду похожа на него.

Он рассмеялся – зло, сверкнув янтарными глазами – зловеще, предостерегающе. Стоявшие подальше воины уже знали – этот смех не предвещал ничего хорошего.

– Что же, сейчас мы узнаем, насколько ты смела.

С последним словом Айомхар подтянул девушку к себе, загораживая ее своим крупным телом от посторонних глаз и одновременно рывком разрывая на ней одежду. Леа даже не поняла, что случилось, когда воин, полуобернувшись, прорычал, оглушая своим властным голосом:

– Вон!

Айомхару не нужно было повторять дважды. Все – воины, женщины – поспешили скрыться, оставив хищника наедине со своей добычей. Это произошло так быстро, что Лее показалось, что она находится в страшном сне. Однако крепкие руки, сжавшие ее обнаженную спину, напомнили девушке, что происходящее – реальность, и все это – лишь начало.

– Отпусти меня, – прошептала Леа, когда Айомхар, приподняв ее, прижал к себе.

Янтарные глаза вспыхнули темным пламенем – завораживающе страшным и притягательным.

– Нет, – коротко ответил воин, изучающее глядя на свою пленницу. Он видел ее страх, а так же уловил и борьбу с этим разрушающим чувством. Взгляд Айомхара переместился на сочные, словно спелая ягода, губы девушки. Не видя причин, чтобы сдерживаться, воин припал к ним в диком, необузданном поцелуе. Он целовал эгоистично, забывая о том, что пленница, что была в его жестких руках, вряд ли могла иметь такой опыт. Мужчина даже не думал об этом. Ему было плевать. Все, что Айомхар хотел сейчас – для начала завладеть ее ртом, а после – и телом, прямо здесь.