— Я же просил не разглядывать стены, Фиалка, — тихий, недовольный голос Айта раздался над ухом Вайолет.

— Это так красиво, — поворачиваясь к нему, прошептала девушка.

— Красиво, — мрачно согласился мужчина. — Это место завораживает. Затягивает, как омут. И из него можно никогда не выбраться.

Растерянно оглядевшись вокруг, Вайолет внезапно поняла, что галерея, где они находятся, похожа на центр лабиринта, из которого есть десяток выходов, вот только какой из них единственно верный — неизвестно. Почему-то стало страшно за братьев и Урсулу, а вдруг они свернули не в ту сторону?

— Иди туда, — кивком головы указал направление Айт. — И чтобы ни случилось, не смотри одэйям в глаза.

Мужчина подтолкнул Вайолет, заставляя двигаться вперед, но стоило ей сделать шаг, как под каблуком что-то громко хрустнуло. Уронив взгляд вниз, она в ужасе зажала ладошкой рот, обнаружив, что стоит на чьих-то костях. Горло сжал болезненный спазм. Паника накатила приступом. Чуть дальше валялся проломленный череп — белый, заледеневший, взирающий на Вайолет печальными провалами глазниц.

— Тише, — ладонь Айта поймала дрожащую руку девушки, сжав крепко и успокаивающе. — Не думай о том, что видишь, просто иди вперед.

Легко сказать "просто иди", понимая, что каждый твой шаг крошит чьи-то истлевшие останки.

Вцепившись в мужчину, как клещ, Вайолет стала медленно продвигаться дальше, вздрагивая каждый раз, когда хруст под ногами звучал излишне резко. Никогда в жизни девушке не было так страшно. Во рту пересохло. Сердце билось где-то в горле, словно хотело выскочить и удрать подальше от этого смертельно-опасного места, ледяные коридоры которого то волнообразно сужались, то расширялись, причудливо переплетаясь между собой, и казалось, им нет ни конца, ни края.

Айт, поддерживая Вайолет, нажатием руки направлял ее, помогая сориентироваться, где свернуть, а где следует идти прямо. Девушка понимала, что только благодаря ему до сих пор стоит на ногах, а не свалилась в обморок от, казалось, въевшегося под кожу запаха смерти. Так на нее, наверное, действовала магия ледника, вызывая безотчетное чувство ужаса и желание бежать отсюда куда угодно без оглядки. Видимо, те, по чьим костям шла сейчас Вайолет допустили именно эту ошибку, которая в итоге стала для них фатальной.

— Айт, — тревожно прислушиваясь к тишине, девушка в одном из залов наконец решилась заговорить с одарином. — Я не слышу шагов Урсулы и братьев. Мы ни разу не видели их даже издалека. Что, если?..

— Просто они двигаются намного быстрее нас, — хмуро сдвинув к переносице брови, взглянул на нее мужчина.

Неуютное чувство вины и стыда кольнуло под лопатками. Выходит, это из-за того, что Вайолет шарахалась от любого звука на каждом повороте как трусливый заяц, они с Айтом плелись со скоростью улитки?

— Не стоит так переживать. Нам в любом случае за ними не угнаться, потому что этот ледник и этот лабиринт создала твоя любимая Урсула, — внезапно вновь заговорил одарин, и когда до девушки дошел смысл сказанного, она недоуменно распахнула глаза:

— Но как же?.. Это ведь одэйи отдали свои жизни и магию, чтобы остановить Сангуса…

Наклонившись, Айт загадочно шепнул в бледнеющее лицо Вайолет:

— Кому? Кому они отдали свои жизни, Фиалка? Ты об этом не думала?

Девушка растерянно хлопнула ресницами, пытаясь понять ход его мысли.

— Убитый волшебник перед смертью выплескивает всю свою силу. Чем ярче его искра инглии — тем разрушительней волна источаемой им магии: она может поднять ураган, раскрошить камни, осушить реки, выжечь дотла целые поселения или превратить их в куски льда. Но чтобы заставить эту силу на протяжении сотен лет работать в устойчиво-агрессивном состоянии, нужно замкнуть все освобожденные потоки магии в один незатухающий контур. Сделать это может только живой маг, Фиалка. Невероятно сильный, хладнокровный, обладающий колоссальным опытом маг. Урсула убила своих учениц, слила их магию в чудовищный по своей силе сгусток энергии и создала с ее помощью барьер. А потом просто ушла следом за рохрами.

Оглушающая правда ударила по Вайолет, как молот по наковальне. В том, что одарин не лжет — девушка не сомневалась. Какой ему смысл? Да и если вспомнить то, что рассказывала Урсула — все сходилось. Не сходилось только представление Вайолет о светлых и темных магах, и этот внезапный диссонанс рвал внутренний мир девушки в клочья.

— Это неправда, — цепляясь за остатки собственных убеждений, мотнула головой Вайолет.

— Все, наверное, было не так. Урсула ворчливая, острая на язык, упрямая, но она добрая и светлая.