Кстати, как это ему на ногах стоится и надо мной нависается?

— А вы такой бодренький из-за того, что дракон или выпили что-то? — не удержалась от вопроса.

— И все еще отвратительная субординация! — рявкнул яр Кингсман, будто подытоживая вышесказанное.

Вздохнула. И пожаловалась почти в никуда, не то что бы рассчитывая на его жалость, но надеясь на понимание, как всегда говоря больше, чем планировалось. Нервничала потому что:

— Я не могу сейчас субординировать нормально. Я кушать хочу и спать — вам, драконам, не понять. Еще хочу немножко плакать, конечно, потому что вместо благодарности выслушиваю столько упреков, но это, наверное, к делу не относится. Хотя мне в Управлении говорили, что цель оправдывает средства. Или не мне? Или не в Управлении? А мы можем решить, что все-таки есть такое правило? И оно меня оправдывает? Или ругать меня и наказывать после чего-нибудь сытного и тонизирующего… Я тогда точно все-все услышу. И обязательно проникнусь. И… В-вы куда?

Но ответом был стук закрывшейся двери.

Я несколько раз моргнула — а то мало ли, что померещится в таком состоянии.

Но Кингсман и правда вышел.

Плакать сразу расхотелось. И спать. И даже урчащий желудок урчал уже тише, испугавшись расправы.

Или что там меня ждет?

Оказалось, что не меня, а коммандер будто и ждал этого момента, чтобы появиться и тяжело опуститься на кресло.

А потом глянуть на меня внимательно-внимательно и спросить, показывая на какое-то письмо у себя в руках:

— И вот скажите теперь мне, мири Джонс, что я должен ответить Его Величеству, который требует от меня показать «сей великолепный розыскной артефакт, благодаря которому в Управлении за один день произошло столько знаменательных событий»?

Я сглотнула.

Артефактом меня еще не называли.

Интересно, это должность, звание или клеймо на всю жизнь?

Засунут в шкафчик с предупреждающей табличкой об эксклюзивности или будут передавать из ведомства в ведомство?

Представила, что меня в бархатной коробочке привозят Его Величеству и расхваливают, как чудесно я предупреждаю о неприятностях, перед этим притянув их на свой многострадальный зад, и мне сразу поплохело.

Это же меня коллеги еще на кусочки не растащили исключительно благодаря неболтливости тех, кто со мной сталкивался, а за короля и его советников я не ручаюсь.

И пойдет артефакт-Иринка по рукам, еще бы хорошо, если чистым рукам, которые будут меня кормить, баловать и носить, а не по каким-нибудь другим, хорошо знакомым… Ой, нет.

— Я же малопонятный, малоизвестный и слабоиспользуемый… Ну, в смысле дар, у меня, — посмотрела несчастно на яра Лондона, — Может не будем так подставлять Его Величество?

Лицо у главного-по-преступникам вытянулось от моих слов, но потом в глазах мелькнули смешинки.

— Я об этом не подумал, — протянул задумчиво, — Что ж… стоит изучить, на всякий случай, все возможности и последствия. И решить, что именно рассказать Его Величеству.

— Да, а то вдруг меня от вас заберут, — энергично закивала, но тут же зажала себе рот руками, потому как на лице коммандера теперь мелькнула заинтересованность.

Черт. Нельзя ему такие идеи подавать.

А то вдруг он и для своего Управления оценит все последствия и возможности — и те окажутся не в мою пользу.

Не знаю, до чего бы мы договорились, но дверь открылась, а на пороге возник яр Кингсман. И не один… а с двумя одуряюще пахнущими емкостями, заботливо обернутыми в какие-то белые тряпочки. Молча прошел к дивану и поставил их на низкий столик.

— О, это не из ресторации ли «Королевский гусь», что дальше по улице? — оживился вдруг коммандер, но, глянув на драконище, снова откинулся на кресле и усмехнулся, — Ну нет так нет.

Я же, отбросив и без того не идеальные манеры, уже пила восхитительные ягодный взвар, а потом и засовывала ложку во что-то булькающее и чудесное, мысленно обливаясь слезами умиления.

Не просто так ушел.

Кормит и заботится…

И рассказывает, рассказывает коммандеру о сегодняшнем дне. Сухо, четко и по делу — и относительно того, кто там на него напал и убить хотел, и про мое появление в клубе, и про бандитское логово и как оно было обнаружено. Сначала я даже с унынием слушала, вспоминая, какими эпитетами меня яр Кингсман награждать может, но, по мере его рассказа, все больше поднимала голову от горшочка.

И все больше удивлялась.

Потому что ни слова из тех, что дамокловым мечом падали мне на голову прежде, я не услышала. Зато узнала, что я «смелая», «виртуозно разрешающие самые безвыходные ситуации» и «настойчивая». Даже потыкать захотелось драконище… грязной ложкой. Вдруг не мое оно, а пришелец, который натянул его кожу?

То есть как бы он на меня ни ругался, но делал это с глазу на глаз, а перед начальством даже выгородить пытался?

Коммандер подытожил:

— Что ж, значит охотники за вашей, яр, головой, повержены, крупное бандитское гнездо разорено, преступники дают показания — а кто не дает, скоро даст, — и можно снова возвращаться к делу Томасов.