Что может быть лучше прохладного летнего леса в самые ранние часы? Когда птицы только начинают свои перепевы, солнечные лучи осторожно пробираются сквозь листву, а повсюду царит спокойствие и безмятежность. Ответ простой — подушка и одеяло.

Мне даже подумалось, что оказаться в лапах высокородных не так уж и плохо. Зато не пришлось бы вставать в такую рань и плестись собирать росу своими кроссовками. Школьную одежду нам пока не выдали.

Якут появился ровно в шесть, точно пришел заранее, стоял за углом и ждал нужного момента. Байков тоже обладал такой способностью. Но только, если дело касалось еды. Димон появлялся, как смерч, стоило тебе откусить пирог и смотрел с видом обиженного кота. Приходилось делиться. Зато с Байковым хотя бы можно было пообщаться на разные темы. Мой нынешний собеседник не особо любил поболтать. Он лишь махнул рукой, мол, следуй за мной.

Вообще, интересно, есть ли личная жизнь у Якута? Он тут и зимой, и летом, так сказать, одним цветом. И швец, и жнец, и на дуде игрец. Я даже анекдот придумал. Заходят как-то в бар учитель, тренер и суровый наставник, а бармен говорит: «Якут, тебе чего?». Надо рассказать, наверное.

Между тем мы выбрались на полянку, укрытую со всех сторон пышной листвой. Я ее, кстати, узнал. Когда-то тут занимались медитацией второкурсники. Неужели и меня сейчас заставят входить в нирвану? Тогда можно было бы поступить проще и воспользоваться услугами Потапыча. У него всегда в кармане имелось чем расширить сознание.

— Садись.

— Как садиться? Ноги под себя?

— Как удобно, — отозвался Якут. — Ты должен быть максимально расслаблен.

— Ну, наверное, так.

Я сначала просто упал на задницу, вытянув ноги. Потом подогнул их и встал на колени, а скоре все-таки устроился по-турецки.

— Теперь мне надо дождаться просветления?

— Учитывая твою «светлую» голову, — сделал Якут кавычки пальцами, — многие успеют помереть, пока это наступит. Думаю, большая часть нынешнего населения Земли точно.

— Мага каждый может обидеть, — пробурчал я. — Не каждый может убежать.

— Итак, смотри, что от тебя требуется. Представь бескрайнюю пустыню, где ты маленькая песчинка. Огромный океан, где ты лишь капля. Бесчисленное количество звезд, где ты планета. Ты должен отделить себя от всего, что тебя окружает. Вычленить из этого мира. И когда ты сделаешь это в голове, все остальное совершит сила. Понятно?

— Ну вроде как, — кивнул я.

— Хорошо, пытайся. Я скоро приду за тобой.

Больше всего мне не понравилось это «пытайся». Будто заранее известно, что у меня нет никаких шансов. Это мы еще посмотрим! Так, я песчинка в пустыне, капля в океане, лист в лесу. Или как там было? Так, главное, не отвлекаться.

Как оказалось, медитация, ну, или чем я сейчас занимался — дело непростое. Приходилось постоянно переключаться на внешние раздражители. То наглый паук, подгоняемый легким ветерком, шмякнется тебе на лоб, то вероломно, без всякой видимой причины, зачешется нос. Да и желудок оказался категорически против подобного проведения досуга. Он почему-то вспомнил, что его ничем с утра не заполнили. Получается, что бедняга зря проснулся? Вот он и стал урчать на все лады, пугая лесных обитателей.

В общем и целом, это нельзя было назвать даже попыткой. Потому что ровно никакого опыта я не извлек. Разве только, что перед медитацией надо плотно кушать. Тогда один раздражающий фактор можно устранить.

Якут пришел, как мне казалось, часов через шесть. Когда я уже проклял все: и его, и школу, и другой мир. Вот зачем он мне? Плюнуть и растереть. Я про себя почти даже уже отказался от него. Но увидев довольное лицо Якута передумал. Вот черта тебе лысого, все равно у меня все получится. Не завтра, так через неделю или месяц.

— Как успехи, спрашивать не буду, — почему-то был чрезвычайно доволен он моей неудачей в медитации. — Пойдем, там столы накрывают.

— А второкурсники год назад здесь этим же занимались? Пытались выйти в другой мир?

— Пытались, — с любопытством посмотрел на меня Якут. — Только они не знали, для чего я их собираю.

— И у скольких получилось?

— Ни у кого не получилось. Хотя я взял самых талантливых. Это очень трудная практика. Немногим взрослым она под силу.

— А главы высокородных фамилий владеют этим… навыком?

Якут смерил меня холодным взглядом. И будто бы даже сначала не хотел отвечать. Но все же заговорил.

— Если не все, то многие. Других проводили туда более сильные товарищи.

— Для чего?

— Чтобы показать. Когда ты попадешь туда, то многое переосмыслишь. Перестанешь воспринимать силу, как инструмент.

— Тогда до завтра?

— Если ты считаешь это пустой тратой времени, то я тебя вовсе не заставляю…

— В шесть? — сжал зубы я.

— Хорошо, в шесть, — промелькнуло на лице Якута нечто вроде улыбки. Впрочем, все произошло мимолетно. Будто бы мне даже показалось.

Так пошли мои трудовые будни на каникулах. Каждый день начинался с затекания спины и других конечностей. Ой, то есть медитации, как называют ее прочие прогрессивные маги. Я искренне не понимал, почему у меня ничего не получается. Кем себя только не приходилось представлять. И крохотной лодкой посреди армады кораблей, и мелкой щепкой на лесопилке, одинокой снежинкой в сильной буране. Однако результат, точнее отсутствие такового, оставался прежним.