– Да.

– Но никто из них ее не поддержит, если они будут знать, что это принесет вред «Каслтон и Лайтфут». Почему бы тебе просто не объяснить всем, что происходит?

– Я же тебе сказал, что у Хилари есть время, чтобы замести следы. У меня нет никаких доказательств, только слухи из Калифорнии и папка по Трейнору, спрятанная в сейфе офиса в Сиэтле.

– А что в папке?

– К сожалению, ничего достаточно инкриминирующего, чтобы доказать мою точку зрения. Вчера днем я ее просмотрел. Обладая информацией, которую предоставили мои друзья, я понимаю, полученные материалы свидетельствуют о том, что Хилари ведет переговоры с Трейнором, но я не могу доказать, что она собирается продать ему часть «Каслтон и Лайтфут». Чтобы погубить ее сделку с Трейнором, я должен получить руководство над «Каслтон и Лайтфут». Я моту это сделать, если в августе получу назад свое место.

– Ты намерен снова получить должность исполнительного директора. Чтобы добиться этого, тебе нужна поддержка большинства держателей акций.

– Ты все поняла.

Фила посмотрела на грозу за окном.

– Ты правда считаешь, что моя поддержка убедит остальных тоже тебя поддержать?

– Это мой единственный шанс. Все сводится к тому, Фила, что, по моему мнению, ты можешь убедить хотя бы одного из них снова поверить мне.

– Кого? Твоего отца?

– Возможно. – Ник покачивал остатки виски в бокале. – Может, Дэррена.

– А Элеанор?

– Я думаю, она слишком убеждена, что Хилари – милостивая королева, которая поддержит Дэррена в его политической карьере. Как ты сегодня убедилась, Элеанор слишком бережет наше прошлое. Она не сможет тебе доверять, потому что ты была связана с Крисси. Она никогда не признает, что из этой истории с Мастерс могло выйти что-нибудь хорошее.

– А что, если я не смогу заставить других тебя поддержать?

– Тогда я проиграл, а «Каслтон и Лайтфут» пойдет ко дну.

– Ты идешь на большой риск.

– На рассчитанный риск, – поправил он с кривой улыбкой. – Это мое сильное место.

Конечно, это его сильное место. Вспышка ярости охватила Филу, и она повернулась к нему лицом.

– Скажи мне вот что, Ник. Когда ты впервые приехал ко мне, ты сделал это потому, что Элеанор попросила тебя забрать у меня акции, или же ты уже обдумывал способ использовать меня, чтобы получить контроль над компанией?

Он пожал плечами.

– Когда я узнал про тебя, то понял, что мне неожиданно выпал джокер. В то время я еще не знал, как мне использовать этот шанс. Я сначала даже не знал, что делать с тобой. Ты оказалась не такой, как я думал, поэтому решил играть наугад.

– А что ты ожидал?

– Я ожидал увидеть женщину, которая быстро согласится продать акции. Однако, как только увидел тебя, я понял, что это был бы неверный подход.

– И вместо этого ты предложил мне шанс немного забыть о моем гневе и отчаяний, вызванными смертью Крисси. И я обеими руками ухватилась за предоставленную возможность. – Фила покачала головой. – Черт, я ненавижу, когда со мной делают то, что хотят, Ник.

– Знаю. И я тоже. Но ты не считаешь, что на данном этапе мы оба виновны в том, что использовали друг друга? Ты очень быстро воспользовалась тем, что я мог тебе предложить.

– Не пытайся заставить меня ощутить мою вину. Я и так чувствую себя глупой. С меня достаточно.

– Почему ты чувствуешь себя глупой? – спросил Никодемус. Рот его напрягся. – Ты получила от этой сделки именно то, что хотела.

– Возможность мучить Каслтонов и Лайтфутов за то, как они обошлись с Крисси? Хорошая шутка. Они и без меня прекрасно мучают друг друга. Я им не нужна, чтобы подливать масла в огонь.

– Ты в этом не была так уверена несколько дней назад. Раз ты теперь легче смотришь на всю ситуацию, раз ты наконец смогла принять факт смерти Крисси, значит, достигла своей цели. Все, чего я прошу, это чтобы ты разрешила мне добиться моей.

Фила просто взглянула на него, слишком усталая, чтобы даже плакать. Затем она отвернулась и направилась из кухни. Но, дойдя до порога, вдруг потеряла всякое самообладание. Женщина кипела от ярости, даже утомление исчезло. Она ударила кулаком о дверной косяк.

– Но почему ты довел до того, что стал спать со мной? – задыхаясь, проговорила она, поворачиваясь к нему лицом. – Почему ты не мог оставить все на уровне деловой сделки?

Ник не пошевельнулся, но в каждой линии его тела чувствовалось напряжение. Когда заговорил, голос его был тих.

– Я с самого начала сказал тебе: то, что мы легли в постель, не имеет к этому делу никакого отношения.

– Да это просто ерунда, и ты прекрасно сам знаешь. Ты использовал то, что понравился мне, как теперь хочешь использовать мои акции. И пытаешься использовать меня в качестве приманки, чтобы остальные поддержали тебя в августе.

– А как насчет меня?

– Что насчет тебя? – процедила она сквозь зубы.

– Тебе понравилось использовать меня в постели. И тебе понравилось использовать меня, чтобы получить доступ в наши семьи.