Шрифт:
Волнение утихло. Цилиндры сгрудились к гаваням.
– Вы покупаете золото?
– Вы продаете акции мистера Бебеша?
– Ундергема?
Вечерние биржевые бюллетени говорили о крепнущем настроении.
КАК ВЫ ПОЖИВАЕТЕ, МИСТЕР БЕБЕШ?
В пять часов мистер Бебеш уже был в своем кабинете и отдавал приказания: пользуясь крепнущим курсом акций – продавать акции. Пользуясь временным понижением золота – скупать золото. Сообщение мистера Ундергема внушало опасения: надо обеспечить себя от неожиданностей, – а вы знаете, что мистер Бебеш, несмотря на свой огромный вес, боялся именно неожиданностей, – а потом… потом можно будет проводить план, предложенный мистером Ундергемом!
А в семь часов пирамида мистера Бебеша склонялась перед высоким лбом сэра Перкинса – председателя кабинета министров.
– Как вы поживаете, мистер Бебеш? – спросил сэр Перкинс мистера Бебеша.
– Благодарю вас, – ответил мистер Бебеш серу Перкинсу.
Экстренные выпуски вечерних газет сообщали:
«Глава правительства имел сегодня беседу с главой нашей промышленной и финансовой аристократии – мистером Бебешем, и между прочим сказал мистеру Бебешу:
– Как вы поживаете, мистер Бебеш?»
На неофициальной бирже акции мистера Бебеша поднялись еще выше.
В КВАРТИРЕ ДЕПУТАТА ДЮРЕВИЛЯ.
Странная находка волновала Дюревиля: если мальчик – русский, – то он должен быть выслан из пределов страны. Но куда? Он ее может объяснить, где его мать, откуда… А наше правительство – да что говорить о правительстве, которое наполовину состоит из фабрикантов и еще на половину – из их прихвостней! Такое правительство, не задумавшись, выбросит нив чем неповинного ребенка за океан!
В шесть часов Дюревиль просматривал репортерские заметки, – среди этих заметок оказалась одна – о попытке русской женщины под видом француженки пробраться в город. Женщина уверяла, что она забыла в нашем городе ребенка, но полиция отправила ее обратно с тем же пароходом…
– Дело ясно, – сказал Дюревиль и, немного исправив заметку, пустил ее в завтрашний номер под названием:
«ЖЕРТВА ВАРВАРСКОГО ЗАКОНА».
Эту заметку Дюревиль показал Кэт Упстон:
– Как вы думаете?
Кэт сразу поняла вопрос Дюревиля.
– Мы оставим его у себя!
Решено было, что он останется на попечении Кэт. Ребенок очень понравился Кэт и оказался чрезвычайно понятливым: Кэт учила его говорить по-английски, и попутно сама узнавала кое-какие русские слова.
– Надо добиться отмены этого идиотского закона, – подумал Дюревиль и отправился к председателю кабинета мистеров.
В КАБИНЕТЕ СЭРА ПЕРКИНСА.
Когда Дюревиль поднимался к сэру Перкинсу – грузная фигура мистера Бебеша заслонила ему дорогу.
– Это плохой знак… – подумал Дюревиль, и, действительно, сэр Перкинс принял очень сухо гражданина Дюревиля.
– Чем могу служить? – сказал сэр Перкинс депутату Дюревилю.
Гражданин Дюревиль настаивал. Он доказывал. Он угрожал.
– Это – государственная необходимость! – сказал сэр Перкинс и тем дал понять, что аудиенция кончилась.
Экстренные приложения печатали;
«Сэр Перкинс принял депутата Дюревиля и на его вопрос ответил: – „это государственная необходимость“!»
Последнее опять-таки повлияло на повышение акций мистера Бебеша.
И мистер Бебеш был в отличном расположении духа: в восемь часов мистрисс Бебеш получила заказанную ею электрическую кровать – теперь не будет жалоб ни да холод, ни на духоту – а в девять часов ему стало известно, что приказание исполнено: отныне мистер Бебеш является одним из крупнейших владельцев золота в слитках и бриллиантов. Акции удалось продать по самому высокому курсу.
У МИСТЕРА УНДЕРГЕМА.
Понижение курсов и приближение биржевой паники беспокоили мистера Ундергема больше, чем те же обстоятельства беспокоили мистера Бебеша. Только при помощи очень ловких биржевых комбинаций удерживался мистер Ундергем на высоте своего положения. И только неделю тому назад он вложил крупную сумму – все состояние вложил мистер Ундергем в акции металлургического треста, чтобы стать во главе правления. И, конечно, эти акции были заложены в банке, так что понижение курса грозило чрезвычайными осложнениями…