Шрифт:
– Простите, тор.
Илья не смог оставаться в комнате, выбежал на крыльцо, впопыхах хлопнул дверью. Ветер ударил в разгоряченное лицо.
Анна...
Карие глаза, растрепанные волосы, робкая и одновременно нежная улыбка...
Анна...
Первый их танец. И она - такая уязвимая и нежная, с маргаритками в темных волосах.
Рука в руке...
Илюша, я тебя так люблю... я никогда не была так счастлива!
Анна над крохотным кулечком из пеленок...
Наш сын, Илюшка! Наш малыш... я умру без вас!
Анна...
И теперь - ее нет?
Да что...
Да гори оно все огнем!
А что делать?
Гаврюша?!
И Анны нет...
И...
Делать-то что?
Уходить?
Куда?
Или...
Илья метался взад и вперед, не зная, что предпринять.
Анна, Анна...
Любовь?
Он не знал, любовь ли это. Но что-то важное ему эта принцесса дала, что-то такое, без чего его мир никогда не будет полным.
И прежним тоже не будет.
На плечо опустилась тяжелая рука.
– Успокоился, тор? Пошли, продолжим разговор.
Валежный.
Илья опустил голову и пошел за ним, словно телок на веревочке.
В канцелярии Валежный налил коньяка в стакан, протянул Илье, сам взял второй.
– Давай, на помин души... хоть и не любил я Петера, а все ж не стоило бы им так-то...
– А как - стоило?
Коньяк обжег горло, хлестнул по нервам.
– Не знаю. Сейчас и не скажешь уже...
– Тогда о чем тут говорить?
– О нас. Русина осталась, даже если Петера нет. И кто-то должен ей править.
– Вы?
Валежный покачал головой.
– Нет. Мое дело сражаться, страну я погублю наверняка.
– Тогда к чему весь разговор, тор?
– К тому, что власть надо брать. Петер успел оставить наследника.
– Что!?
– Это правда.
– И... кого?
– А вот это неизвестно.
И Валежный, и Илья знали, что под этим подразумевается. Пока стоит Русина, пока есть законный наследник - никому другому на ее престоле не сидеть. Погибнут в несколько лет. Вот если бы наследник сам кому престол передал...
Петер отрекся?
На словах-то да. А магия таких вольностей не признает. Император может потерять голову, но не корону. Перед смертью Петер мог передать наследство - так он и сделал, и магия этот выбор приняла. А до того - простите.
В глазах высших сил он был императором, он им и остался.
Илья опустил руки.
– Но если так...
– Скажи, Илья... ничего, что я так? Я тебя лет на двадцать старше...
– Ничего, Антон Андреевич. Все хорошо, - безжизненным тоном отозвался Илья.
– Не хорошо. Но что мы можем сделать - это взять Звенигород под свой контроль. А потом передать власть законному наследнику.
– Антон Андреевич...
– Эти крысы, что сейчас пируют в Звенигороде, как на туше дохлой коровы, добровольно власть не отдадут. Явись пред ними хоть сам Творец, что они сделают?
Илья невесело хохотнул.
– А мы что должны сделать?
– Я еду к войскам. Ты - со мной?
Илья помолчал пару минут. Но - что его ожидало? Анны нет. Сын в Звенигороде, он получил от сестры телеграмму, она собирается уехать в деревню, но чуть позднее. Боится голода, в Звенигороде все же можно достать хлеб, да и ребенок... Георгий достаточно болезненный малыш, врачи и лекарства должны быть под рукой. И потом, все это долго не продлится. Может, пару месяцев, может, год... но не больше, правда же?
Потом народы выберет себе нового императора, и тот будет править разумно и справедливо.
Илья не был пока ни в чем уверен, но ведь такой кошмар не может длиться долго, правда? Да и Звенигород - хорошее место. Столица же!
За сестру он покамест был спокоен.
А самому?
Что его ждет?
Да ничего хорошего, можно даже не сомневаться! Ничего! Либо он переходит на сторону Гаврюши, либо на сторону Освобожденцев, либо - Валежный предлагал третий путь, который позволял сохранить хоть каплю уважения к себе.
Они офицеры!
Они присягу давали...
– Приказывайте, ваше высокопревосходительство, - вытянулся в струнку Илья, давая понять, что беседы «по душам» закончились.
– Все исполню.
– Приказ - идти на соединение с семнадцатым гвардейским. Сейчас подпишу приказ, будешь командовать. Оттуда телеграфируешь.
– Куда, выше высокопревосходительство?
– Мне. Я отправлюсь вот сюда, - палец с желтым крепким ногтем ткнул в карту. Здесь стоит Ферейский полк. Мы должны установить контроль над югом Русины. Если получится - можем начинать наступление уже зимой.