Полынская Галина

С. Кингу и не снилось!

Худеющие

Вечером долго рассматривала себя в огромном зеркале прихожей. Печально вздыхала. На кухне муж жарил семечки, готовясь к просмотру вечернего кинофильма. Временами он подходил ко мне, тоже рассматривал себя в зеркале, и печально вздыхал.

– Пузо уже ни в один костюм не помещается, - наконец, был вынужден признаться Толя, и тут же принял решение. Он всегда быстро находит выход из ситуации, поэтому у него такой процветающий бизнес.
– Завтра же поедем, купим пару новых костюмов!

Я с трудом оторвала взгляд от собственного ужасающего отражения, и посмотрела на мужа с громадной тарелкой семечек в руках. Из одного кармана роскошного махрового халата высовывался едва ли не килограммовый пакет чипсов, из другого торчала банка чешского пива. Супруг был во всеоружии перед стотысячным просмотром "Криминального чтива".

– Толя...
– мой взор туманился слезами, и это хоть как-то мешало разглядывать собственную фигурищу в чересчур правдивом зеркале. Толечка... худеть нам надо!

Толя уставился на меня так, словно увидел впервые в жизни.

– Вот, посмотри сюда!
– я ткнула пальцем в зеркало.
– Неужели тебе нравится то, что ты видишь?! Я тебе нравлюсь?!

– Нравишься, - пожал плечами муж.

– А сам себе ты нравишься?!

Он присмотрелся. Даже глаза прищурил.

– Ну, так...
– промямлил Толя, - так... нормально...

– Это никуда не годится! Мы похожи на двух хрюнделей!

Из кухни чинно выполз наш десятикилограммовый кот Бегемот, полностью оправдывающий свое имя, и скрылся в комнате. Вскоре под ним скрипнуло кресло, киса любила дремать под фильмы.

– Ладно уж, - буркнул муж, - хватит в коридоре стоять! Пойдем, началось уже.

Пока они с Бегемотом уничтожали чипсы, глядя в экран, я сидела на диване, сосредоточенно размышляя, каким же наименее болезненным и наиболее эффективным способом нанести массированный удар по проклятым килограммам? Всякие там липосакции и прочие страшные хирургические вмешательства, отметались сразу. И вовсе не потому, что средств недостаточно, просто слишком жива была еще в памяти история одной из моих приятельниц. Желая возродить угасающий интерес к себе со стороны супруга, все чаще и чаще подвозившего на своем "мерсе" эфемерных красоток, она решила идти по пути наименьшего сопротивления. Обратившись в известную, дорогую клинику пластической хирургии, она с лихвой оплатила какому-то доброму доктору Франкенштейну свое дальнейшее преображение по полной программе.

Пройдя сквозь все круги ада, в рекламных проспектах обозначенных, как "абсолютно безопасные и безболезненные", бедняжка возненавидела супруга, по вине которого она прошла сквозь такие муки. "Выйдя на свободу", она продемонстрировала дамскому кругу рубцы на животе, бедрах, за ушами, а так же абсолютно невыносимый характер, приобретенный в стенах клиники. И я поняла для себя раз и навсегда, что так отравить жизнь себе и окружающим из-за стремления к тонкой талии я не способна ни при каких обстоятельствах. Других же способов масса!

– Ева, - муж со вздохом отставил пустую пивную банку на журнальный столик, - ты права, худеть надо... сбросить бы килограмчиков эдак пять...

– Да ты что?! Минимум на десяток больше!

Муж замолчал, погрузившись в размышления. Во время сцены насилия над Марселасом Уоллесом, он мрачно изрек:

– В спортзал ходить не буду!

– И не надо!
– обрадовалась я. Кажется, согласен! В одиночку мне все равно не победить собственную тушку!
– Купим тренажеры, привезем сюда, и будем тренироваться в свое удовольствие!

– Таблеткам всяким я это... не особо-то доверяю!

– Да я вообще ни одного человека не видела, который похудел бы от этих пилюль!
– подхватила я, слезая с дивана, выбрасывая кота из кресла, и усаживаясь рядом с супругом.
– Сядем на какую-нибудь диету, их сейчас в каждом журнале по сотне! Будем худеть не во вред здоровью, а во благо!

– Диеты из журналов...
– засомневался Толик.

– Погоди...
– осенило, - сейчас Любаше позвоню!

Любаша, самая интеллектульно-просвященная из нашего дамского общества, была целиком и полностью погружена в восточную культуру. Она неизменно носила гладкие черные волосы, умопомрачительно непонятные наряды, множество ожерелий, браслетов и колец, сыпала загадочными фразами, и всегда питалась по каким-то сложным схемам.

– Любонька!
– обрадовано задышала я в трубку, услышав ее томный голос, - миленькая на тебя вся надежда осталась!

– Что такое еще?
– протянула она.

– Прости, я тебя ни от чего не отрываю?

– Нет-нет!
– ехидно ответила она.
– Всего-навсего от вечерней медитации!

– Ой, прости, но у меня срочное дело! Мы с Толянчиком решили на диету сесть, хотелось бы у тебя проконсультироваться...

– Ну, наконец-то! Наконец-то и вы осознали, какое преступление против самих себя совершаете!