Генрих Штафф взял папку и, развернув ее, вздрогнул: на первой странице была помещена его собственная фотография, сделанная тридцать лет назад, а под ней – фотокопия расписки, в которой студент Кленовского университета Зенон Курипа обязывался быть тайным осведомителем контрразведывательной службы Австро-Венгерской империи.

Воспоминания пронеслись вихрем.

…Осенью 1913 года в университет Кленова, одного из городов Западной Украины, которая находилась тогда под властью Австро-Венгерской империи, был принят новый студент – Зенон Курипа. Отец его имел лавку и был богатым хозяином в селе под Кленовым. Он дал взятку чиновнику министерства образования, ведавшего приемом, и Зенону сравнительно легко удалось поступить в университет.

В университете Курипа сразу же попытался войти в круг "золотой молодежи". Сыну лавочника льстило быть на "ты" с графскими и баронскими сынками, он не жалел родительских денег на гулянки в "высоком обществе". Родовитые друзья охотно принимали приглашения Курипы.

Отец Зенона не только не возражал против такого поведения сына, но и поощрял его. Он понимал: "высокие" знакомства могут когда-нибудь пригодиться.

Словом, все шло хорошо до одного случая.

Стоя у тонкой дощатой перегородки, за которого была студенческая курилка, Курипа услышал знакомые голоса. Беседовали граф Казимир Дзендушевич и Стась Клонский – сын генерала.

– Понимаешь, нет денег, – жаловался Дзендушевич. – А завтра у Ядвиги день рождения. – Голос у графа – тонкий, пронзительный.

– Плохо дело, – басил Клонский. – Без подарка нельзя.

– Где достать, не знаю, хоть кради.

– Как можно! – Притворно испуганным голосом произнес Клонский. – Зачем же воровать! Воровать, ваше превосходительство, грех. Другой выход можно найти.

– Какой?

– Займи у этого мужика, у Курипы. Он даже рад будет – такая честь для него – одолжить графу Дзендушевичу без отдачи.

– Идея, – обрадовался Дзендушевич. – Как я сразу не подумал!

Курипа стоял у стены, красный от злости. Подслушанный разговор открыл глаза на многое. Теперь он понял двусмысленные перемигивания и улыбки, с которыми встречали студенты из аристократического круга его приглашение "провести вместе вечер". Вспомнил, что ни один из них ни разу не пригласил его к себе домой. А каким холодно-презрительным взглядом смерила его сестра Дзендушевича, когда во время случайной встречи в театре брат представил ей Курипу.

Мечты сына лавочника пробраться в "высший круг" погибли. Но Курипа не сдался. Не такой он был человек. С давних времен Курипы держали в своих руках все село. С давних времен отличались жестокостью, хитростью, настойчивостью в стремлении к наживе. Таким был и Зенон. Злоба, что душила его, не затмила разума. Он понял: надо найти другой путь, чтобы "выбиться в люди", и решил стать "демократом".

Правительство императора Франца-Иосифа строго следило, чтобы в учебные заведения не попадали "неблагонадежные" и "чернь". Учиться в университете могли только дети состоятельных родителей, которые доказали свою преданность монархии Габсбургов.

Лесь Кравец – однокурсник Курипы – был исключением из общего правила. Отец Леся, почтовый чиновник, пятьдесят лет верой и правдой прослужил Австро-Венгрии, его безупречный послужной список и помог сыну стать студентом университета.

Но Кравец не оправдал надежд, которые на него возлагались. В университете он вскоре приобрел репутацию человека, который сочувствует идее единения Галичины с "Великой Украиной" и Россией. Имя Леся Кравца начало пользоваться все большим и большим популярностью среди прогрессивной части интеллигенции города.

Курипа не жалел сил, чтобы войти в доверие к этому человеку, подружиться с ним. И вот однажды Кравец сказал:

– Сегодня пойдем к одному знакомому. Там будем читать книги, полученные из России.

С этого дня Курипа начал аккуратно посещать кружки, где читали вслух книги библиотеки "Русская беседа", устраивали лекции по русской истории и культуре. Проникнуть дальше, принять участие в политической деятельности Курипе не удавалось – ему не доверяли. Он это понимал и ждал случая, чтобы доказать свою преданность новым идеям. Курипа знал, что не пропустит удобного случая, и в мечтах уже видел себя блестящим оратором, выдающимся политическим деятелем.

Война разбила мечты Курипы…

Австрийское правительство сразу же, обвинив в шпионаже, бросило в концентрационный лагерь тех, кто хоть чем-то проявлял оппозиционные настроения. Кравец случайно остался на свободе: его не было в Кленове, он гостил у родственников в деревне. Что касается Курипы, то его вызвали в полицию и, прочитав родительское напутствие, отпустили.

– Вы молодой, – сказал седоусый, с пышными бакенбардами начальник полиции, который сидел в кресле под портретом Франца-Иосифа. – Нам жаль вас и ваше будущее. Постарайтесь исправить свои ошибки, иначе…