Навар с четверых покойников вышел не слишком богатый, учитывая потраченный стимулятор. Не от хорошей жизни собирались меня гоп-стопнуть. Пистолет с револьвером и ножи у бандитов оказались именно те, что недавно продал Дэвиду. Какие еще нужны доказательства причастности? Одежду и холодное оружие брать не стал — и без того перевес.

В конце дня как обычно зачитал список трофеев и рассказал членам общины о тяжелом положении беженцев. Про встречу с умирающей девушкой говорить не стал. Достаточно жути. Оказалось, нет. Слово взял мистер Донохью.

— Все обстоятельства утреннего инцидента мне рассказали другие… соучастники. Получается, что вы опять подкараулили и убили невинных людей, а потом ограбили их. И этот человек силой оружия захватил власть в нашей общине!

Если бы я в этот момент пил, то обязательно бы поперхнулся. Так извратить факты! Хотя подсознательно ждал от этого адвокатишки обвинений в нарушении прав граждан и мародерстве. Но тут он сразу зашел с козырей.

— Что ты несешь, старый осел? — обычно спокойный Паркер аж подскочил со своего стула.

К нему присоединились Ходжес и Самнер, закатывая рукава. Зануда осознал, что сейчас получит сполна за дурацкую болтовню.

— Я лишь высказал свое мнение! — заголосил Донохью, — У нас свобода слова! Демократия!

— Именно. Поэтому тоже выскажу свое мнение.

Споры и взаимные упреки затихли как по команде. Хорошо, когда тебя уважают.

— Несмотря на незаконный грабеж грабителей, мы в двух шагах от голода. Община не может тратить ресурсы на бесполезных членов. Те, кто не участвует в добыче продуктов, строительстве и защите поселения, больше не могут рассчитывать на нашу щедрость.

Собравшиеся поддержали решение. Объяснять, что добытой сегодня с боями еды нам хватит на сутки — излишне. С некоторых пор коллективный подсчет скромных запасов у нас традиция.

— Мистер Донохью, если я завтра не увижу вас за работой, вы не увидите еды. Это понятно?

— Не имеете права! — заявил тот, — Я гражданин Содружества!

Немедленно отвесил крикуну сочного леща и схватил за лацкан пиджака, чтобы тот не сбежал.

— Слушай сюда, идиот! Я хочу, чтобы община выжила, а ты этому постоянно мешаешь! Или ты работаешь наравне с другими и даже больше, наверстывая упущенное, или я тебя пристрелю!

Миссис Донохью завыла пожарной сиреной, и ее муженек получил возможность сохранить остатки гордости, уведя супругу. Прочие жители отнеслись к воспитательной работе с пониманием.

— А как же беженцы? — задала вопрос Лиза Самнер, — Нельзя же их бросить в беде?

— Вы что, предлагаете привести этих людей сюда?! — раздражено воскликнул Вашингтон. Он с полным основанием считал себя важным членом нашего сообщества, с мнением которого остальные считались. Его слова вызвали среди жителей крики одобрения. Пришла пора применить запрещенный прием:

— Господа и дамы, просто вспомните себя у забора в убежище сто одиннадцать.

На минуту собрание погрузилось в тишину. Вспоминать свое поведение у черты, отделявшей от спасения, было неприятным, но полезным уроком человечности.

— Общине придется принять несколько… добропорядочных граждан, — озвучил мои мысли Самнер, — Чтобы выжить, нам требуется больше бойцов и рабочих.

— Если только несколько… — с трудом согласился Вашингтон.

— Ведь у нас самих ничего нет! — всхлипнула Роза Паркер.

— Придется затянуть пояса… — вздохнула жена Самнера. Такая привлекательная прежде идея «немножко посидеть на диете» превратилась в кошмарную необходимость.

Ко мне обратился представитель «Волт-Тек»:

— Сэр, я мог бы завтра пойти с вами, — предложил Нордхаген, — Чтобы отобрать полезных людей. У меня есть подобный опыт.

И ведь не поспоришь. Вот и я не стал.

Следующий день прошел под знаком могильщика, проще говоря, оказался посвящен похоронным ритуалам. Хотя здесь это не имело особого смысла — заскриптованные покойники через время возвращались на положенное место. Но я это делал для себя, соблюдая человеческие законы. И в тайне лелеял надежду, что таким образом показываю фигу кинувшей меня Системе, которую она однажды с удивлением обнаружит.

От броневика вернулся с солидным уловом. Повезло заполучить боевой карабин, гранаты, полторы сотни разных патронов, каску, элемент боевой брони, нож, противогаз, пять «грязных» армейских пайков, пачку сигарет и лампу. Найденный в аптечке антирадин пришлось потратить на чистку самого дорогого мне организма. Ибо очаг заражения фонил со всей пролетарской ненавистью. Постарались хунвэйбины хреновы.

Обидно, что оружие оказалось лишь у одного мертвеца. Было бы слишком шоколадно вооружить сразу всех бойцов общины боевыми карабинами.