М а р к Р е н у а р
В А Л Е Н С И Я
Глава 1
Мы прибыли в Амстердам. Был тихий июльский вечер 1948
года. Мне нарочно приходится указывать год, чтобы вы не
подумали, что все, мною приведеное, вымысел, но об этом
потом.
Итак, Амстердам, лето, вечер, я стою у борта,
облокотившись на леер и смотрю в темнеющие вместе с небом
воды, в которых, как в рассплавленном золоте, переливаются
огни большого города. тихий вечер навевает сладкие, манящие
грезы, а незнакомый город обещает много интересного и
увлекательного.
Через час кончается срок моей вахты и я сойду на берег.
Но еще целый час тихого и немного грустного одиночества на
борту опустевшего судна. Из груди невольно вырывается вздох
и почему-то на память приходят слова пошленькой песенки,
которую пела маленькая юркая негритянка в портовом кабачке
на острове Борнео:
– О могучий Бип!
– Ты источник радости
– И сладости.
– Ты мой кумир.
Можно было без труда догадаться, что такое бип, так как
негритянка вертела в руках его резиновую копию и проделывала
такие манипуляции, что молодые матросы краснея, опускали
глаза. Вспоминался Бомбей с его широкими улицами, богатыми
ресторанами с темноглазыми милашками. Правда, ничего
романтического со мной в этом городе не произошло, если не
считать случая, который можно назвать трагическим, но о нем
я не хочу сейчас вспоминать - это тяжело. Мысли и
воспоминания текут рекой, заливая меня радостным ощущением
жизни, которая представляется мне сплошным праздничным
фейерверком с таким ничтожным количеством темных пятен,
которые в море огня нельзя различить.
– Фридрих, проснись!
Я очнулся. Передо мной стоял Макс Беккерс, второй
помощник капитана.
– Это смена. Ура! Я свободен.
Через десять минут я бежал уже по зыбкому трапу на
берег, на ходу, застегивая пуговицы тужурки. Я взял такси и
приказал везти себя в ... бар. Еще десять минут и я вхожу
в великолепный холл гостиницы "Америка", в которой
расположен ресторан "Супер-люкс". Нелегко описать его
роскошество, которое делало этот небольшой ресторан лучшим в
Амстердаме.
На меня дохнул нежный аромат цветов, нежные звуки джаза
обволокли одуряющей негой. Мягко ступая по толстому ковру,
ко мне подошел официант и провел к столику, на котором в
широкой хрустальной вазе высилась гора цветов. Ничего не
заказывая, я опустился на стул, отправил официанта и
осмотрелся. У стойки буфета на на жестких табуретах сидели
мужчины и женщины. Некоторые пили коктейль. Женщины, за
исключением тех, которые сидели с мужчинами, пристально
обыскивали глазами зал.
Мне хотелось побыть одному и я не стал отвечать на их
взроры. Справа от меня расположилась богатая компания. Два
юнца по 17 лет в обществе довольно милых дам, гораздо старше
возрастом, о чем-то весело болтали и громче всех хлопали,
когда джаз кончал играть. Еще два-три столика были заняты
парочками, которые довольно нескромно любезничали, пользуясь
полусумраками, а на мраморной площадке для танцев все время
вертелась одна и та же пара пара пожилых танцоров, выписывая
такие допотопные па, что вся публика в зале, наблюдавшее это
зрелище, как бы присутствовала на представлении. В общем
было скучно. Я оставил официанту доллар на столе и вышел.
На улице меня подхватил поток людей и я, не сопротивляясь,
поплыл по течению. Постепенно улицы пустели, народ пошел
победнее и я оказался в одном из невзрачных и тихих рабочих
кварталов. Не зная куда двигаться, я остановился в
нерешительности. Мимо проезжал человек на велосипеде.
– Скажите, пожалуйста, нет ли здесь поблизости бара?
Человек остановился, осмотрел меня и спросил:
– Вам нужен порядочный?
– Нет, мне все равно.
– Тогда пройдите по этой улице, - Он указал на темный
путстынный переулок направо, - И сверните за угол. Там