Ничего хорошего в отказе двигательной установки, разумеется, не было. Даже при постоянном пассивном торможении в разреженных слоях атмосферы, без включения двигателей «Союз» в ближайшие десять -двенадцать суток не сможет вернуться на Землю. А запасы системы жизнеобеспечения - воздух, вода, пища, -рассчитаны только на трехсуточный полет.

...На следующем витке, примерно через полтора часа, программу автоматической посадки запустили снова. Двигатель где-то глубоко под днищем спускаемого аппарата опять глухо чихнул, проработал около трех секунд и самопроизвольно выключился.

– Попробуем включить вручную, - Лахов подмигнул напряженно сжавшемуся в кресле Абдулу, протянул руку к пульту управления и щелкнул тумблером включения двигательной установки.
– Хрен с ней, с автоматикой!

– Хрен с ней!
– поспешно согласился Моуманд. Лахов отметил про себя, что лицо его было непривычно бледным. Наверное, афганец уже осознал всю серьезность происшедшей аварии.
– Я тоже никогда полностью не доверяю автоматике, Володя!

Почти незаметная вибрация стенок корабля сообщила о включении тормозного двигателя.

– Работает!
– облегченно выдохнул Абдул и принялся считать.
– Один, два, три, четыре, пять, шесть...

Снова глухой хлопок где-то за спиной. И тишина.

– Вот такая чертовщина получается, дружище, -бесцветным голосом констатировал Лахов и выглянул в боковой иллюминатор. Земной шар поворачивался и уплывал из-под корабля куда-то в бок. Это означало, что «Союз» потерял ориентацию.

– «Протоны», Центр управления на связи, -взволнованный голос оператора прорвался сквозь эфир.
– Доложите, как включился двигатель.

– Включился вовремя, но работал всего три секунды, - ответил в микрофон Лахов.
– После ручного включения двигатель работал еще около шести секунд и снова выключился. Кроме того, визуально наблюдаю потерю стабилизации корабля.

– Володя, - в наушниках снова зазвучал голос Рюминова, - следующую попытку посадить корабль будем делать завтра. На сегодня - отбой.

– Понял, Валера, переходим в дежурный режим, -Лахов отключил микрофон и повернулся к Моуманду.
– Придется нам с тобой, дружище Абдул, вспомнить забытое детское искусство писать в собственные штаны.

– Не понимаю, - афганец искоса недоуменно зыркнул на него и возмущенно тряхнул головой.

– А тут и понимать нечего, - Лахов невесело усмехнулся и пояснил:

– Туалет и умывальник у нас где были? В орбитальном отсеке. А что мы с тобой отстрелили три часа назад, а?

Моуманд несколько секунд сидел молча, переваривая услышанное, а потом спросил:

– Володя, но где же теперь я буду делать омовение?

31 .

5 сентября 1988 года.

Космодром Байконур, вторая площадка.

Монтажно-испытательный корпус 1А.

– И это все?
– Контрразведчик разочаровано пробежал взглядом по листу бумаги.
– Это все происшествия за двадцать девятое августа? Больше вы ничего не накопали?

– Ничего, Вадим Алексеевич, - капитан Чекмаев развел руками.
– Только вот эти четыре позиции. И все они включены в сводку.

– Вижу, - Контрразведчик разочаровано вздохнул, надел очки и углубился в чтение.
– Так... Трое солдат из роты технического контроля выясняли отношения около солдатской столовой... Кто-то разбил окно в музее воинской части... В отделении термостатирования не вышел на работу инженер-стажер Ушаков. Гм... «Газик» испытательной службы стоял не на месте... Костя, у тебя этот пункт в перечне помечен галочкой. Это как понимать?

– По-видимому, это самый любопытный случай из всего, что мы смогли отыскать, - капитан, казалось, обрадовался, что Контрразведчик, наконец, добрался до четвертого по счету пункта в сводке.
– Вам вкратце доложить или с подробностями?

– Давай с подробностями...
– оживился полковник.
– Спешить нам с тобой пока особо некуда...

– За каждой группой гражданских испытателей закреплен свой автомобиль, - приступил к объяснениям Чекмаев.
– «Газик» - тот, о котором идет речь в сводке происшествий, - и водитель Железняк Михаил Федотович работают с расчетом подготовки систем управления ракеты-носителя. В ночь перед стартом, где-то около половины четвертого, Железняк подъехал на «газике» к административному зданию заводской экспедиции. Это то строение, которое находится около шоссе, на самом краю жилого городка...

– Я знаю, где это, - нетерпеливо перебил Контрразведчик.
– Давай подробнее о деталях происшествия...

– Так вот, Железняка вызвали, чтобы срочно отвезти в Ленинск какие-то протоколы технических испытаний. Он оставил машину на стоянке слева от административного здания и поднялся в приемную на второй этаж, где ему и нужно было забрать бумаги. Но в приемной никого не оказалось. Дверь вообще была заперта. Железняк прождал около получаса, но никто так и не появился. Ну, водитель и решил, что пока он ехал, планы у начальства изменились, и его услуги больше не требуются. Железняк спустился на первый этаж и решил вернуться обратно в гостиницу. Но не обнаружил свою машину на стоянке. Его «газик» стоял за воротами экспедиции. Вот, собственно, и все.