Специального приглашения для охранников не последовало, но это не помешало бойцам Толстого, просочиться в особняк раньше моих учениц и Рогова. Они даже управляющего опередили, но этот колоритный персонаж даже не поморщился. Одобряю.

Оказавшись в просторном холле, ученицы восхищённо заохали и закрутили головами. И было от чего. Круглое помещение украшала огромная плавно изгибающаяся лестница с каменным кружевом перил, словно стекающим на глянцево блестящий мраморный пол, играющий бликами отражённого света от высокого арочного окна с затейливым, прихотливо извивающимся виноградной лозой, деревянным переплётом.

Совершенно нехарактерный для здешней архитектуры стиль… но чем-то знакомый. Впрочем, я не особый знаток, могу и ошибаться. Для меня, что барокко, что рококо, одинаково далеко.

— Этот дом был построен по заказу деда нынешнего главы рода Бестужевых, — зарокотал довольный произведённым на гостей эффектом, управляющий. — Роман Ильич был большим меценатом и принимал живейшее участие в судьбе многих деятелей искусства своего времени. В благодарность за оказанную боярином Бестужевым протекцию при поступлении в старейшее архитектурное училище России — школу князя Ухтомского, один, тогда ещё очень молодой, но весьма талантливый архитектор спроектировал и построил этот особняк, сейчас заслуженно считающийся настоящей жемчужиной среди архитектурных творений начала двадцатого века. Как признавал сам архитектор, Франц-Альберт Шехтель, ни до ни после строительства этого дома, ни один заказчик не позволял ему столь полно и исчерпывающе воплотить в камне и дереве свои задумки.

— Сергей Львович, — чуть укоризненно протянула Оля, и управляющий, кхекнув, сбился с высокопарного тона.

— Действительно, что это я?! Прошу прощения, дамы, господин майор, увлёкся… следуйте за мной, я покажу вам ваши покои, а после пройдём в столовую, где нас ждёт великолепный обед. Ручаюсь, останетесь довольны!

Управляющий городскими владениями Бестужевых имел полное право гордиться своим хозяйством. По крайней мере, вот этим конкретным особняком, точно. Пока наша компания, возглавляемая Ростом, гуляла по дому, теряя в пути расселяющихся по комнатам «бойцов», я всё никак не мог избавиться от смутного ощущения некоего диссонанса. И лишь когда мы остались наедине с Ольгой в её покоях, до меня дошло, что именно так смущало в происходящем.

Пока мы шли следом за управляющим, я чувствовал себя как на экскурсии в музее, и было отчего. Блестящие вощёным наборным паркетом полы широких галерей, на обитых шёлком стенах которых, висят старинные портреты. Деревянное «готическое» кружево декоративных балок в зале с огромным камином, окнами-витражами и длинным, словно взлётно-посадочная полоса, массивным столом, окружённым двумя десятками троноподобных стульев с высоченными резными спинками. Уютная круглая башенка библиотеки, опоясанная резным балконом с дубовыми книжными шкафами в два «этажа», загадочно сверкающими стеклянными створками, за которыми прячутся многочисленные тома книг с нечитаемыми в полумраке названиями… И на всю эту музейную обстановку, которой не хватало только надписей типа: «экспонаты руками не трогать», яркими пятнами ложились элементы обычного обжитого дома. Там брошенный на кресло плед и забытая на пристенной консоли книга, здесь живые цветы в вазе и открытая коробка конфет на прикроватном столике… Да, такого странного ощущения у меня не было даже в московской усадьбе Бестужевых, в бывшем боярском городке. А ведь то были настоящие белокаменные палаты середины семнадцатого века!

— Вот именно поэтому, я и не люблю этот дом, — призналась Ольга, когда мы остались с ней наедине. — Не представляю, как здесь можно жить.

— А по-моему, очень даже неплохой особнячок, — улыбнулся я. — Красивый и тёплый.

— Красивый, — вздохнула невеста. — Но ты не представляешь, сколько людей нужно, чтобы содержать его в порядке.

— Можно подумать, в усадьбе их меньше, — пожал я плечами.

— То усадьба, в ней же не только мы живём, но и боярские дети, дружина… — Ольга махнула рукой. — А здесь и половины обитателей имения не поместится, тогда как для ухода за домом слуг требуется столько же. В общем, не рационально и накладно.

— А чего ж не продали, раз всё так плохо? — удивился я.

— С ума сошёл? — изумилась Ольга. — Столичный боярский дом продать? Да по Москве тут же слухи пойдут, что Бестужевы оскудели! Нет, Кирюша, на такой шаг бояре идут только от полной безысходности, и не раньше, чем фамильное столовое серебро в ломбарде окажется.

— Жёстко, — я покачал головой, и поспешил сменить тему. Нет, обычаи боярства — штука интересная и нужная, но не сейчас. Есть дела поважнее. — Валентин Эдуардович когда приедет?

— Вечером обещал быть, — отозвалась Оля и, чуть помедлив, добавила: — вместе с Лёней.

— То-то будет радости Марии, — усмехнулся я.

— А тебе головной боли, — отразила мою усмешку невеста. — Мало того, что батюшка прямо-таки горит желанием обсудить с тобой накопившиеся дела и вопросы, так ещё и Леонид намерен добиться ученичества. Кстати, обещание оплаты учёбы из отца он уже выбил, учти.

— Как будто я намерен возражать, — пожав плечами, ответил я. — Этот исход я предполагал ещё год назад, знаешь ли, так что, возражать даже не собираюсь. Единственное, придётся отложить начало учёбы до разрешения ситуации с цесаревичем. Вот легализуюсь в столице, тогда и начну новый набор.

— Один новый ученик — это уже набор, да? — поддела Оля.

— Где один, там и другой, — проигнорировал я её подколку. — Но пока, да… пока только один Леонид. Впрочем, если дела пойдут так, как я рассчитываю, то после турнира выбор может оказаться богаче.

— Для этого турнир нужно ещё пройти, — нахмурилась невеста.

— А это уже ваша задача, — развёл я руками. — Поэтому, советую показать на Встрече Середины Лета всё, на что вы способны. Победы не требую, но вздумаете отсеяться раньше полуфинала… и прежние тренировки покажутся вам лёгкой разминкой. Так и передай остальным ученицам.