Со слабым стоном Оксилен открыл глаза.

— Ты как? Что чувствуешь? — набросился на него Орлик.

— Голова болит… — едва слышно ответил Оксилен. — Если бы там не было моей энергии, то я бы пострадал меньше. А так на резонансе приложило…

— Сейчас тебе будет легче, — пообещал ему Орлик.

— Надо было с защитным коконом работать, — изрек я, с состраданием глядя на пострадавшего.

Орлик метнул на меня такой взгляд, что я предпочел замолчать.

— Кокон во время своего же обряда? — процедил он. — А как с маной при этом работать?

Я пристыженно опустил взгляд на землю. Да, действительно, не подумал.

— Ну, ничего. Ты, Оксилен, не переживай. Вылечишься!

Оксилен слабо шевельнул рукой.

— Не обращай внимания, Гарет. Со мной будет все в порядке. Орлик, круг готов. Иди, научи ребят работать с иными планами. ВСЕМУ научи… Понял?

Орлик встретился с ним глазами и медленно кивнул.

— Да, да, Оксилен. Ты прав. Круг сделали. Не пропадать же ему. Сейчас все ребятам покажу.

— Мы можем как-нибудь в другой раз позаниматься, — мне вдруг стало неудобно.

С одной стороны, научиться работать с астралом очень хотелось, с другой — из-за меня пострадал один из шаманов и настаивать на немедленном продолжении было не по-человечески. Пусть даже все было готово к началу обучения.

— Не, не, — запротестовал Оксилен. — Не обращайте на меня внимания. Я сам виноват, что запнулся и упал.

— Но…

Оксилен решительно махнул рукой.

— Сейчас мне уже намного легче. Заклинание Орлика нормализовало работу ауры, и ничего страшного мне не угрожает. Даже боль прошла. Лучше иди, внимай словам моего друга.

Орлик тронул меня за руку.

— Оставь его в покое. Пусть полежит. Пойдем.

Занятия длились до позднего вечера. В первые три часа несколько раз подходил Сиплый, уточнял, когда выступаем. В конце концов, мы ему заявили, что продолжим путь с утра, а сегодняшний вечер посвятим обучению. Как раз и Оксилену, которого Орлик к тому моменту погрузил в крепкий сон, будет полегче.

Когда мы решили завершить, оба лагеря уже спали, независимо друг от друга выставив часовых. Пожелав Орлику спокойной ночи, я направился к нашему костру, от усталости с трудом передвигая ноги. Позади шоркал ногами Содер, почему-то вымотавшийся поболее моего. Наверное потому, что ему выпала роль первопроходца — он первым испробовал на себе упражнения шамана. Я же внимательно смотрел, а затем лишь повторял.

В процессе учебы выяснилось, что шаманы для входа в астрал всегда погружают себя в состояние близкое к трансу, что фактически делает невозможным обучение студиозов. Проблему решал как раз тот самый круг на земле, о который повредил свое энергетическое тело Окислен. Сделанный шаманом в процессе ритуального танца, он значительно истончал барьер между реалом и астралом и позволял наставнику руководить своим подопечным, пребывая при этом в нормальном состоянии. Подопечный же, находившийся в центре круга, с легкостью проникал в астрал через истончившийся барьер даже не входя в полноценный транс.

Там его, по рассказам Орлика, встречал второй наставник, в обязанности которого было проведение первой экскурсии по астралу. Мне с Содером первая экскурсия было не нужна, поскольку мы уже там побывали и знали, как он выглядит. Также выяснился еще один важнейший нюанс — ни мне, ни Содеру по каким-то неясным никому причинам не нужно было впадать в состояние транса, чтобы проникнуть в иные планы бытия!

Да, это у нас получалось лишь после достижения предельной концентрации всех сил, помноженную на спокойствие и сосредоточенность, но ни о каком состоянии транса речи даже близко не шло. К слову, тем «костылем» в виде насыщенного энергией круга, который так великодушно предоставили нам шаманы, мы прекратили пользоваться к середине занятия, чем немало удивили Орлика…

— Наконец-то, — вместе с шорохом спального мешка до моих ушей донесся облегченный вздох Содера. — Я устал, как ломовая лошадь. Спать!

— Все в порядке? — донесся из темноты голос Кольда.

— Да, — откликнулся я, забираясь на свое ложе. — В порядке. До утра не кантовать, при пожаре выносить первым.

— Первым золото выносят! — хохотнул наемник.

— Именно. Во мне девяносто килограммов золота, поэтому тащить нужно аккуратно. Не бросать.

Мои глаза закрылись и уже сквозь сон я расслышал ответ:

— В тебе девяносто килограммов чего-то другого, а не золота. Точно тебе говорю!

В то же время с другой стороны поляны

— Орлик?

— Да, Оксилен, это я. Думал, ты спишь.

— Только что проснулся. Ну, как? Получилось?

В диалоге последовала пауза, которую первым нарушил Оксилен.

— Ты чего замолчал?

— Думаю…

— Над чем?

— Над формулировками, — Орлик вздохнул. — Оксилен, эти студиозы очень необычные. Они умудряются выходить в иные планы бытия без предварительного транса.