Он мне сказал. Ему некуда было деться.

– 73612, - сказал я.

Она набрала цифры, все еще держа меня за руку. Я почти ожидал услышать глухой стук и шипение, как будто открылся воздушный шлюз в научно-фантастическом фильме, но единственное, что произошло, - красный свет сменился зеленым. Там не было ни ручки, ни поворотника, поэтому Лиз толкнула дверь, и она распахнулась. Комната внутри была темной, как черная кошачья задница.

– Спроси его, где выключатели.

Я так и сделал, и Марсден сказал:

– Их нет.

Он снова опустил руки. Его голос уже начал затихать. В тот момент я подумал, что, может быть, он так торопится, потому что был убит, а не умер естественной смертью или попал в аварию. Позже я передумал. Я думаю, он просто хотел уйти до того, что, как мы выясним позже, было внутри.

– Просто войди, - сказал я.

Она сделала неуверенный шаг в темноту, не выпуская моей руки, и над головой зажглись флуоресцентные лампы. В комнате было пусто. В дальнем углу стоял морозильник (до меня донесся голос профессора Беркетта), плита и микроволновая печь. Слева и справа стояли полки с дешевыми консервами, такими как «Спам», «Тушеная говядина Динти Мур» и «Сардины Короля Оскара». Там также были пакеты с едой (позже я узнал, что это то, что в армии называют ГКУ, готовая к употреблению пища) и шесть ящиков воды и пива. На одной из нижних полок находился стационарный телефон. Посреди комнаты стоял простой деревянный стол. На нем - настольный компьютер, принтер, толстая папка и сумка для бритья на молнии.

– А где «Окси»?

Я спросил.

– Он говорит, что они в инструментарии, что бы это ни было.

Она схватила сумку для бритья, расстегнула молнию и перевернула её. Оттуда выпала куча пузырьков с таблетками и два-три маленьких пакетика, завернутых в пищевую пленку. Не похоже на сокровищницу. Она закричала:

– Что это за чертовщина?

Я едва её слышал. Я открыл папку рядом с компьютером, просто потому, что она там была, и пришел в шок. Поначалу мне казалось, что я даже не понимаю, что вижу, но, конечно же, я понимал. И я знал, почему Марсден не хотел, чтобы мы сюда приходили, и почему он чувствовал стыд, хотя и был мертв. Это не имело никакого отношения к наркотикам. Интересно, у женщины, на которую я смотрел, во рту был такой же кляп? Настоящая поэтическая справедливость, если такой же.

– Лиз, - сказал я. Мои губы онемели, как будто дантист сделал мне укол «Новокаина».

– Это все?
– кричала она.
– Не смей, мать твою, говорить мне, что это все!
– Она открутила одну из бутылочек и вывалила содержимое. Там было около двух дюжин таблеток.
– Это даже не «Окси», это чертовы «Дарвоны»[121]!

Она отпустила меня, и я мог бы убежать прямо сейчас, но даже не подумал об этом. Даже мысль о том, чтобы свистнуть Террио, вылетела у меня из головы.

– Лиз, - повторил я.

Она не обращала на меня внимания. Она открывала бутылочки одну за другой. Разные виды таблеток, но их не было много ни в одном флаконе. Она смотрела на несколько голубых.

– «Рокси», конечно же, но даже не дюжина! Спроси его, где остальные!

– Лиз, посмотри на это.
– Это был мой голос, но, казалось, он доносился откуда-то издалека.

– Я сказала, спроси его...
– Она повернулась и замерла, глядя на то, на что смотрел я.

Это была глянцевая фотография поверх тонкой стопки других глянцевых фотографий. На ней было три человека: двое мужчин и женщина. Одним из них был Марсден. На нем не было даже боксерок. Другой мужчина тоже был голым. Они что-то делали с женщиной с кляпом во рту. Мне очень не хочется этого говорить, но у Марсдена в руках была маленькая паяльная лампа, а у другого мужчины была одна из тех двузубых вилок для мяса.

– Черт, - прошептала она.
– О, черт, - она пролистала еще несколько. Они были просто неописуемы. Она закрыла папку.
– Это она.

– Кто?

– Мэдди. Его жена. Похоже, она все-таки не сбежала.

Марсден все еще сидел в библиотеке, но смотрел в другую сторону. Его затылок превратился в развалины, как и левая сторона головы Террио, но я этого почти не заметил. Есть вещи и похуже пулевых ранений, об этом я узнал в тот вечер.

– Они замучили ее до смерти, - сказал я.

– Да, и веселились, пока этим занимались. Посмотри на эти улыбки. Ты все еще жалеешь, что я его убила?

– Ты убила его не из-за того, что он сделал со своей женой, - сказал я.
– Ты об этом не знала. Ты убила его из-за наркотиков.

Она пожала плечами, как будто это не имело значения, и для нее это, вероятно, не имело значения. Она выглянула из комнаты страха, куда он приходил посмотреть на свои ужасные картинки, и через библиотеку в коридор.

– Он все еще там?

– Да. В дверном проеме.

– Сначала он сказал, что никаких таблеток нет, но я знала, что он лжет. Потом он сказал, что их много. Очень много!

– Возможно, он солгал и насчет этого. Он мог, потому что еще не был мертв.

– Но он же сказал тебе, что они в комнате страха! Тогда ведь он уже был мертв!

– Он не сказал, сколько.
– И к Марсдену: - Это все, что у тебя есть?

– Все, - сказал он.
– Его голос начал дрейфовать.

– Ты сказал ей, что у тебя их много!

Он пожал окровавленными плечами.