Лена с отстранённым видом слушала разговор свекрови с докторшей. Сил реагировать не было, но она понимала – её чем-то опоили, а теперь Ирина Аркадьевна договаривается, чтобы из Лены сделали овощ. Или сумасшедшую. Но раз её не стеснялись, значит, и свекровь, и эта докторша были уверены, что пациентка никому ничего рассказать не сможет.

И ведь Анатолий ей говорил – сиди тихо… А потом уехал и отключил сотовый… Дура она, дура!

– Тогда сейчас ничего ей колоть не будем, вам же летальный исход не требуется? – разговор продолжался.

– Нет!

– Ну вот. Тогда, чтобы пациентку не нервировать, мы сейчас не будем её трогать, просто отведём в палату, как есть. А завтра и переоденем её, и начнём терапию. Не волнуйтесь, она до утра не придёт в себя, - докторша взяла Елену за руку и потянула за собой. – Идём, милая! Ты в санатории. Немного отдохнёшь у нас, полечишься, и вернёшься домой. Пойдём, я покажу твою пала… комнату. Она тёплая, удобная! Идём! А мама к тебе завтра придёт. И послезавтра…

Докторша ухватила новую подопечную за предплечье и повела за собой.

Сопротивляться не было сил, да и смысла – это Лена даже затуманенным мозгом понимала, поэтому, глядя в пол, послушно переставляла ноги.

– Ну вот и твоя комната, - произнесла сопровождающая. – Смотри, как хорошо! Ложись спать, а утром я расскажу про распорядок дня и наши правила.

Больше всего Лена боялась, что докторша обыщет карманы халата, обнаружит телефон и отберёт последнюю надежду, но та ограничилась только проверкой сумки. Телефона там не было, а паспорт и карточки докторшу не заинтересовали. Женщина повесила сумку в шкаф, рядом с пальто Елены.

– Раздевайся и ложись спать! – строго повторила она и вышла.

До пленницы донёсся щелчок замка – заперли!

Видимо, препарат, которым опоила её свекровь, всё еще гулял по организму, поэтому действительность воспринималась несколько отстранённо. И совсем не было воли – тело женщины слово само по себе реагировало на приказы докторши, а раньше – Ирины Аркадьевны.

Оставшись одна, Елена с трудом преодолевая вялость и желание немедленно лечь в кровать, извлекла из кармана телефон и спрятала его под матрас. Затем разделась до белья и вытянулась под одеялом.

На краю сознания билась мысль – дурман медленно, но верно проходит, но завтра дозу повторят. Или сделают укол, после которого она снова потеряет вкус к жизни и способность самостоятельно принимать решения. Если укол – она обречена, а вот в случае таблетки или жидкого лекарства могут быть варианты задержать во рту и незаметно выплюнуть, например...

Но этот метод поможет временно, рано или поздно надсмотрщики обнаружат, что она их обманывает. Телефон она спрятала, но надолго ли? В комнате почти нет мебели – кровать, стул, стол и шкаф, служащий гардеробом. Стены голые, окна без занавесок…

Влипла по полной.

Зачем Ирине Аркадьевне такие сложности, ведь она, Лена, ни на что не претендовала? Наоборот, думала тихо развестись и никогда больше не пересекаться с бывшими родственниками. Судя по подслушанному разговору, свекровь собирается выставить её недееспособной. Больной, то есть. Зачем?

Мысли не давали уснуть, но с каждым часом голова прояснялась всё больше и больше. Наконец, Елена настолько оправилась, что смогла преодолеть приказ докторши и встать с кровати. Первым делом она посетила крошечный санузел, где вдоволь напилась воды прямо из-под крана.

Плевать, если вода не совсем питьевая, у неё сейчас есть более серьёзные проблемы, чем возможное расстройство пищеварения.

После водопоя стало намного легче, и она ещё несколько раз прикладывалась к крану, пока к ней не вернулась былая ясность мысли.

Итак, её увезли куда-то за город. Скорее всего, в частную клинику или лечебницу для душевнобольных людей. Из квартиры она вышла сама, любой, кто их видел, это подтвердит. Её родителям императрица может навешать спагетти полные уши – дескать, девочка на лечении (поправляет здоровье), не беспокойтесь, всё под контролем. А потом у неё диагностируют какую-нибудь шизофрению, и навсегда похоронят в этих стенах. Даже если мама с папой потребуют вернуть им дочь или провести новое освидетельствование, за месяц её тут гарантированно превратят в сумасшедшую или овощ. И ни одна комиссия не разберёт, что это было сделано искусственно…

Думай, Ленка, думай!

Что-то подсказывало ей, что Марк не в курсе задумки матери. Во всяком случае, она не могла в это поверить – муж гуляка, но не садист и не подлец! Но чем это ей поможет, до него же не добраться!

Паспорт!

Двигаться всё ещё было не очень просто, но она заставила тело переместиться к шкафу, вытащила сумку и проверила её содержимое.

Ирина Аркадьевна не обманула – действительно, в боковом кармашке её паспорт. Подержав в руке книжечку, Лена подумала, как лучше поступить – спрятать его под подушку или оставить на месте? И решила, что лучше не прятать. В конце концов, документы всегда можно восстановить, а если они исчезнут из сумки, то докторша может догадаться, что пациентка не так беспомощна, как должна бы.