Оказавшись в палате приемов, мы присели на два табурета за колонной.

– Ты понял, чего она хочет? – спросила Кристал, бросив взгляд на помост и пустой трон.

– Чтобы я стоял, напустив на себя важный вид, поддакивал ей и в то же время пытался понять, что происходит на самом деле.

– Только не задавай никаких вопросов. Положись на свои чувства, а потом, позже, проанализируешь то, что они тебе подскажут. По-моему, это самое главное.

– Хорошо, что ты так думаешь, – хмыкнул я, сжав ее колено.

– Ну, я же не то имела в виду, – она слегка покраснела.

– Да?

– Ну, вообще-то…

– Вот и замечательно!

В этот момент – раньше, чем я ожидал – дверь открылась и появилась Каси. Причесанная и без пятен на лбу.

Мы с Кристал заняли места по обе стороны от трона: она справа и чуть впереди, а я слева. Каси села на трон.

Ударил гонг.

Каси взглянула на Кристал, потом на меня.

– Ну, начали!

Двустворчатые двери распахнулись, и кто-то объявил:

– Высокодосточтимый Д’рессон Лейтррс, посол Его Величества Стесена, императора Хамора.

Лейтррс поклонился при входе и еще раз – у нижней ступени помоста. Хаморианский посол имел светлую, светлее, чем у большинства кифриенцев, кожу и походил на уроженца поймы реки Фейн. Пусть он прибыл из Хамора, но эта великая держава являлась прибежищем честолюбивых скитальцев и изгнанников со всего мира. Те немногие хаморианцы, которых мне случалось видеть, были смуглыми, как кифриенцы, но в каждой стране есть люди разных оттенков кожи.

Украшений посол не носил: его одежду составляли желто-коричневая туника с серебряным наконечником стрелы на вороте и такого же цвета брюки. На широком поясе с серебряными заклепками висели короткий меч и пистолет. Пистолет, простой и практичный, как сам посол, несколько беспокоил меня, хотя пустить оружие в ход у Лейтррса не было ни малейшего шанса. На этот случай за бойницами в стенах по обе стороны от помоста дежурили наготове лучники.

– Ты привез послание от императора? – спросила Каси.

– Да, досточтимая самодержица.

– Мы слушаем тебя.

– Его Величество император желает тебе здравия, а стране твоей – процветания. Он рад был узнать, что в то время, как почти весь Кандар раздираем усобицами и смутами, твой народ живет в мире, сытости и изобилии, и повелел мне передать тебе его приветствия и уверения в глубочайшем почтении.

С первого взгляда Лейтррс произвел на меня впечатление умелого льстеца, возвысившегося благодаря способности заговаривать зубы кому угодно. Мне такие люди доверия не внушали.

– Мы работали не жалея сил и, к счастью, получили за труды некоторое воздаяние. К счастью, ибо, как ведомо ангелам, усердный труд не всегда вознаграждается процветанием, – с улыбкой промолвила Каси.

– Но все же он чаще становится уделом добродетельных и трудолюбивых, – заметил посол.

– Не всегда. Порой процветание следует за торговлей, а успех торговли обеспечивает острый меч. А мечи Хамора, как я слышала, острее любых других.

– Наши мечи отточены, но император превыше всего ценит мир и свободу торговли. Как тебе наверняка ведомо, той же политики во многом придерживается и Отшельничий остров. Император весьма заинтересован в мирном расширении торговых связей со всеми странами.

Лица Кристал мне видно не было, а вот Каси кивнула, и я решил, что за кивком вот-вот последует колкое замечание.

– Как полагает император, свободная, взаимовыгодная торговля есть благо для всех народов, а поскольку высокие таможенные пошлины ей препятствуют, их следует признать нежелательными и вредными.

На этом месте посол сделал паузу.

– Следует ли понимать это заявление как завуалированное предложение снизить пошлины на ввозимую из Хамора мануфактуру? – с улыбкой уточнила Каси. – Но как в таком случае быть с хаморианскими пошлинами на наши фрукты, оливки и полотно? Намерен ли император снизить пошлины на ввозимые товары и со своей стороны?

– Боюсь, досточтимая самодержица, меня неправильно поняли. Его Величество император уполномочил меня лишь выразить его мнение, касающееся основополагающих принципов торговли. При этом он отнюдь не имел намерения вмешиваться во внутренние дела Кифроса и указывать независимому государю, как управлять собственной страной, – ответил Лейтррс с легким поклоном.

– А что скажешь ты, Леррис?

Я постарался придать своей физиономии вид мудрый и значительный, хотя не очень-то верил в то, что многоопытный дипломат примет столь молодого человека за мудрого советника. Однако, коль скоро Каси сочла нужным обратиться ко мне, она явно желала услышать от меня подтверждение ее собственных слов.

– Значение любой фразы зависит не только от того, что сказано, но и от того, кем это сказано и при каких обстоятельствах, – промолвил я, одновременно потянувшись к Лейтррсу чувствами. Гармония и хаос были переплетены в этом человеке столь плотно и неразрывно, что на Отшельничьем это, пожалуй, могло стать более чем достаточным поводом для отправки его на гармонизацию. – То, что в устах купца не более чем личное мнение, в устах могущественного монарха или посла приобретает значение предостережения, если не угрозы.