У кровати стоял худой пожилой мужчина в белом халате и зеленой шапочке и слушал ее стетоскопом. Холодный кружок металла холодил грудь через тонкую рубашку.

— Извольте повернуться на правый бок, — попросил он после прослушивания и цапнул ее за левое плечо сильными пальцами, помогая.

Сжавшись, женщина слушала, как он проводит потом пальцами по позвоночнику, а дойдя до копчика, топчется там, буравя указательным, как будто что-то потерял.

— Благодарю.

Женщина легла на спину.

— Так-так-так, — бормотал старик, в азарте блестя глазами. — Вот так этак… вот как так… — Он провел пальцами по ее ребрам — как пересчитал, подумал о чем-то и ушел в озарении от догадки.

Женщина вздохнула и вынула иглу из руки.

Она рассмотрела свернутую пеленку, заправленную между ног. Понюхала ее. Осторожно встала и вышла в коридор. Дошла до поста медсестры. Попросила чистую пеленку. Вернулась в палату, разорвала ее на четыре части, свернула четыре прокладки. Из пакета в тумбочке достала трусики, надела их. Оставшиеся три прокладки спрятала под рубашку, закрепив их поясом казенного халата, а паспорт, небольшой складной нож, маленький кошелек и часы положила в карман.

В этот день Лере исполнилось одиннадцать, она пришла на работу к Марусе и сказала, что влюбилась.

— И кто же он? — отложила Маруся бумаги и с удовольствием потянулась.

— Дед Мороз, — ответила Лера.

Маруся задумалась. Она изо всех сил старалась представить себе хоть какое-то мужское начало в этом символе новогодних праздников, но у нее ничего не получалось. Наверное, из-за длиннополой одежды и бороды.

— Он идеальный мужчина, — пришла ей на помощь Лера. — Сама посуди. Все время приносит подарки. Рядом с ним ощущение праздника достигает эйфорического состояния исполнения желаний. Таких мужчин больше нет. Он один такой!

— Мне нравятся брюнеты с веселым хищным взглядом. А Дед Мороз — это какая-то абстракция… — задумалась Маруся.

В кабинет вошла женщина в халате и шапочке врача и молча села, мельком оглядев Леру.

Лера пошевелила ноздрями и резко встала. От женщины пахло смертью. Девочка отошла к шкафам с книгами. От страшного запаха тут же заныло в желудке.

— Как вьетнамка? — спросила женщина.

Маруся развела руками и вздохнула:

— Не думаю, что она когда-нибудь еще сможет родить. Что сказал Кощей?

— Что он может сказать? «Редчайший случай гомологии! Восхитительный экземпляр! Потрясающее скелетное сходство с ихтиостегом!» и так далее, — Лиза протянула снимки.

Маруся встала, укрепила их на экране, включила подсветку.

— Будешь оформлять, как преждевременные роды с аномалией? — спросила Лиза.

— Я не хочу никакого шума и тем более утечки информации. Меня не столько потряс скелет ребенка, сколько особенности его кровеносной системы. — Маруся задумалась. — Я с этой девочкой до маразма дошла — по сердцебиению получалась двойня, а на УЗИ — один ребенок!

— Подумать только, — зевнула акушерка, — приди эта вьетнамка в консультацию вовремя, и никаких проблем бы не было. Только ненормальная женщина приходит к гинекологу на шестом месяце беременности, да и то, когда уже боли начались. Ведь по УЗИ сразу определили аномалию, можно было бы ее вычистить до двадцати двух недель и без последствий, а теперь… С бумагами зароешься. Одно хорошо — нелегалка. В суд подавать не будет, нервы трепать.

— А разве можно делать аборт после двенадцати недель? — спросила Лера.

В кабинете наступила тишина. Женщины молча смотрели на девочку.

— Я хотела сказать, что душа после двенадцати недель уже появляется, — забормотала Лера, — и вообще…

— Это — твоя?… — засомневалась акушерка, подбирая слово.

— Это сестра Антона Капустина, — ответила Маруся.

Для Леры было странно услышать о себе такое определение.

— Значит, это ты нянюшка маленького Антоши? — прищурилась Лиза и вдруг спросила: — Где у тебя душа?

— Что? — опешила Лера.

— Покажи, где у тебя душа.

— Лиза, прекрати, — попросила Маруся.

— Нет, пусть покажет, мне интересно.

— Я вам не покажу, — отступила к шкафам Лера.

— Это почему же?

— От вас плохо пахнет.

— От тебя пахнет Кощеем Бессмертным, — кивнула Маруся.

— Я не маленькая! — возмутилась Лера. — Муму, хоть ты не доставай меня со сказками, и так дома прохода нет!

— А еще чем от меня пахнет? — прищурилась Лиза.

— Еще — водкой, — с ходу определила Лера.