– Один из них стоит у меня за спиной.

– Маша ты уверена? Дядя психиатр может не так понять – женщина поджала губы.

– Спроси его что я делал вчера. – Мужчина победоносно поправил очки на переносице в предвкушении разоблачении пациентки.

– Он говорит неинтересно что вы делали вчера – психиатр в экстазе блеснул линзами – интересно почему дядя психиатр ночью был не с женой, а с моим доктором. А жене сказали, что у вас дежурство. Хотя какое, казалось, может быть ночное дежурство у психиатра?

Мужчина и женщина резко покраснели. Лечащий врач Маши срочно стала искать что-то в бумагах, которые держала в руках. А мужчина и вовсе закашлялся и красный как варёный рак, не говоря ни слова почти бегом удалился. Женщина побежала вслед за ним крикнув на ходу что потом осмотрит Машу. Девочка смеялась и даже немного порозовела.

– Неплохо Маша. Но мы вынуждены идти. Я загляну к тебе ещё. – Вергилий кивнул ей я сделал тоже самое и мы провалились опять в приёмный покой. Не успели мы появиться в коридоре как сквозь нас пронеслась каталка с лежащим на ней мужчиной. Вокруг него суетились врачи с капельницей, а позади всех рыдала миловидная женщина средних лет. Врачи вкатили каталку в реанимацию жена осталась в коридоре. Кто-то из врачей принёс ей воды и усадил на кушетку.

– Только живи. – Жена, всхлипывая тихо шептала, уткнувшись в носовой платок. – Это я во всём виновата. Я! Прощаю тебе всё только живи. – Женщина опять зарыдала навзрыд.

– Кто это?

– Муж и жена. – Вергилий кого-то ждал тревожно оглядываясь. – Она уличила его в измене. Они страшно поругались. С битьём посуды и криками.

– Это она его так оформила?

– Нет. Он сначала отнекивался. Потом уже когда она припёрла его фактами он сознался что уже два года спит со своей сотрудницей.

– Надо было стоять на своём до конца и не колоться.

– Кто знает, что было лучше. В итоге он психанул и прыгнул в автомобиль и рванул в ночь. Вечер подморозило его занесло. Прямо около дома выехав на дорогу его занесло и он влетел под снегоуборочный грузовик. Как видишь ещё жив, но это ненадолго.

– Умрёт?

– Обязательно. Вопрос в другом кто за ним придёт.

– Разве не мы?

– Не уверен. Мне кажется, что его ждём не только мы. Если появятся чёрные веди себя спокойно. Делай как я.

– Демоны?

– Они. Ты их ещё не встречал. Никаких сражений, разумеется, не будет, но держи марку. В первый раз они стараются испугать новичка.

– Зачем им это?

– Позлорадствовать. В срединном мире мы не вступаем в конфликты. К тому же здесь наши возможности ограничены. И вообще рассказы о противостоянии Ада и Рая сильно преувеличены. По сути, это две стороны одной медали и победить в противостоянии света и тьмы бессмысленно. Иначе исчезнет одна из составляющих.

– Всех пугают адскими муками.

– Адские муки могут быть и в Раю.

– Как это?

– Посмотри на жену вот тебе пример сидит плачет. Если бы она сейчас умерла, то её надо доставить наверх по всем параметрам. Но она сейчас укоряет себя в том, что случилось. Отчасти она, конечно, права что допустила подобную ситуацию. Всегда виноваты оба. Ему надоело, и он пошёл налево. Она тоже пустила всё на самотёк. Если её взять в таком состоянии в «Рай», то она сама себе там устроит такие муки что может случиться страшное.

– А именно?

– Можно самому разрушить свою душу. Она сейчас уверенна если он умрёт, а он умрёт то виновата будет она. Вам людям надо бы заранее решать такие вопросы и не доводить до ужасного конца.

– Как?

– Хотя бы развестись и не мучить друг друга. Или простить и не делать так больше.

– Не… мы любим по горячее.

– Ваше право. А вот и гости. Они тоже были когда-то белыми. Но постепенно им понравилось другая сторона медали.

– Вернуться уже никак? – спросил я, рассматривая парочку в чёрных балахонах, вышедших из стены коридора. Оба как по команде уставились на меня сверля взглядами красных глаз из-под капюшона.

– Я не слыхал о таком. Им там хорошо. А мы для них нейтральны. Мы серые. Мы можем стать как они или приобрести белый цвет. И поэтому как потенциальных соратников они не очень будут тебя прессовать. Пойдём в операционную составим компанию нашим коллегам. – Четыре балахона прошли стену насквозь и оказались перед операционным столом. Возле которого суетились врачи, пытаясь хоть как-то поддержать жизнь умирающего. Сомнений в том, что мужчина умирал ни у кого не было. В результате удара у него было раздавлена всмятку грудная клетка. Сердце останавливалось уже два раза. Душа у мужчины была неопределённого тёмного цвета и от неё исходил страх. Она уже увидела кто её ждёт. Выбор был не богат, но угольно-чёрные балахоны вводили её в ступор. Мужчина изо всех сил сопротивлялся, возвращаясь к жизни. Кроме меня остальные балахоны точно знали, что он умрёт, но что-то ждали.