Я лежала под раскидистым деревом, и рассматривала проплывающие облака, когда земля содрогнулась. Внутри зазвенело натянутой тетивой напряжение. Поднялся ветер, и в мгновение ока небо заволокло тяжёлыми чёрными тучами, в которых сверкнула первая молния. Несмело, едва вспыхнув, она пропала, но я поняла, что это было лишь начало. И словно в ответ на мои мысли с неба обрушился ужас. Молнии били прямо в землю, ветер вырывал деревья с корнями и разбрасывал их повсюду, как непослушный капризный ребёнок.

Наверное, я бы так и наблюдала за буйством стихии, если бы меня не схватили за руку. Повернув голову, я увидела Арона. Его прекрасное лицо искажала гримаса ужаса и горя. Горе, вот его я ощутила всей душой. Безысходное, невыносимое чувство невосполнимой потери, заставило меня сложиться пополам и закричать. Из глаз полились слёзы, которые смешались с каплями дождя, хлынувшего сверху.

— Поднимайся, Эл, ну же, — Арон уговаривал меня встать и пойти с ним в храм. — Ты уже ничего не сделаешь. У всего есть своя цена! Нет смысла умирать вместе с ней.

А я не могла сладить со своими чувствами и эмоциями, поскольку поняла всё без слов — Адель больше нет, и никогда не будет. Потому что стражи, как и боги, исчезают навеки, они не перерождаются — это закон. Больше никогда не увидеть мне озорных зелёных глаз, не почувствовать прикосновения родных теплых рук, которые качали меня по ночам. Не будет звонкого смеха и доброй любимой улыбки. Никто больше не скажет мне:

— Не переживай, детка, всё идёт своим чередом. Раз это произошло, значит, так было предначертано.

Слова, которые прозвучали, словно наяву привели меня в чувство. Я сделала глубокий вдох, и вдруг ощутила тепло внутри, будто мама по-прежнему была рядом со мной. Подавив очередной всхлип, я позволила Арону увести себя в храм, где нас ждала Хельна. Почти все стражи уже находились там, не было только Адель и Габриэля. Зажмурившись, в попытке справиться с кошмаром, свалившимся на меня так внезапно, я уткнулась в плечо Арона.

— Они навсегда останутся с нами в наших воспоминаниях, — прошептал он. — Но сейчас необходимо взять себя в руки, Эл. У нас огромные проблемы.

— Что произошло? — хрипло спросила я. Хотя надо признаться, что в тот момент меня мало волновали проблемы стражей. У меня внутри всё сгорало в огне скорби.

— Кто-то взломал темницу изнутри, — словно гром среди ясного неба раздался голос Хельны и эхом разнесся по храму.

Дальше слова наставницы слились в один поток шума. Она что-то говорила о том, что Адель с Габриэлем оказались рядом с местом, где произошёл разрыв ткани мироздания. Вроде какие-то тени вырвались на свободу, и убили их, поскольку Адель попыталась восстановить разрыв. Габриэль тоже не остался в стороне, и им удалось закрыть возникшую брешь ценой собственных жизней. Но таких разрывов было довольно много, и теперь нам предстоит война.

Когда все речи, призванные подбодрить стражей и пробудить в них боевой дух, отзвучали, а присутствующие покинули храм, я попросила Арона оставить меня одну. В тишине храма Создателю я смотрела на переливающийся силуэт, который постоянно менял свои очертания. И когда увидела знакомые черты лица мамы, не выдержала. Упала на колени и начала кричать, захлёбываясь слезами. Я обвиняла Создателя в её смерти и постоянно спрашивала, почему он позволил этому произойти.

В итоге спустя час выдохлась и улеглась набок, неотрывно глядя на фигуру, которая всё быстрее меняла очертания. Вскоре мельтешение стало невыносимым, а я почувствовала, как по миру прошла дрожь. Всколыхнулись источники, меня скрутило в приступе ужасной боли. Я не могла даже пошевелиться и задыхалась, стараясь пережить этот жуткий приступ. Следом послышался крик Арона и звук захлопывающейся двери в храме.

— Значит, это я виноват в их смерти? — раздался скрежет старческого голоса и боль прошла. — Позволь поинтересоваться, знаешь ли ты, для чего здесь собрались стражи?

Я поняла, что вновь могу шевелиться и поднялась на ноги. Посмотрела на старика в рваном балахоне и криво усмехнулась, вложив в эту усмешку гнев и ярость, которые чувствовала по отношению к Создателю. По крайней мере, я рассчитывала на это. Но вопреки ожиданиям, глаза заволокло слезами, а из меня хлынула боль.

— Ну, началось! — воскликнула уже женщина в балахоне и подошла ко мне. Обняла, позволив вылить себе на плечо всю боль и горечь. — Думаешь, мне нравится, когда погибают мои дети? Но ты же знаешь правила. Боги и те, кто ступил на путь становления, не перерождаются. Вы же хотели получить божественную силу, значит, придётся мириться и с правилами.

— Да кому она нужна, эта сила, — всхлипнула я.

— Вот видишь, в этом и проблема, — отозвался уже паренёк лет тринадцати. — Одним она очень нужна, только они недостойны. Тем, кто действительно может пройти этот путь, сила оказывается без надобности. А отдуваюсь в итоге я. У меня, между прочим, столько миров ждёт своих богов. Эх ты!

— Зачем вся эта сила, если все твои любимые умрут? — задала я вопрос, и Создатель задумался.

— Ты напоминаешь мне одну богиню, — хмыкнула маленькая девочка. — Она тоже постоянно со мной спорит и даже ругается порой. Надо будет вас как-нибудь познакомить. Элина вечно твердит то же самое, не нужна ей сила, видите ли, без любимых рядом. Ладно. Я сделаю то, чего никогда не делал — верну тебе твоих любимых.