Как по сигналу, Сэди подхватывает тему, выглядя гораздо менее обеспокоенной этой информацией, чем я.

– Значит, фирма принадлежит вам, - говорит она, и мне хочется вставить едкий комментарий. Конечно, она знает о ее существовании. Наверняка со своим парнем, любителем веревок, они часто бывают в таких местах.

Ларкин улыбается, выглядя впечатленным.

– Вообще-то, фирма принадлежит членам клуба. Я просто приглядываю за ней. Слежу, чтобы все играли по правилам.

Она медленно кивает.

– Правила очень важны для вас, - продолжает она, вставая и подходя к стеклянной шахматной доске.
– Вы построили свою жизнь и свою компанию вокруг определенных правил, которые считаете необходимыми, и угроза этой структуре станет довольно сильным стрессом.

Сэди касается фигуры на доске и оглядывается через плечо на Ларкина. Между ними разворачивается какая-то немая битва. Я вижу это по тому, как поджимаются его губы. Его взгляд прикован к шахматной фигуре. Пешка.

Наконец, Ларкин встречается глазами с Сэди и улыбается.

– Я не из тех, кого можно анализировать. Вы можете профилировать меня сколько угодно, но зря потратите время. Это не приблизит вас к вашей цели, агент Бондс.

Сэди сдвигает пешку вперед на доске и поворачивается лицом к Ларкину.

– И мы не собираемся становиться пешками в вашей игре, мистер Ларкин. Если Альфа представляет для вас угрозу, вы могли просто устранить его. Игра окончена. Но вы пригласили нас сделать за вас всю грязную работу, - она скрещивает руки на груди и подходит ближе к его столу.
– Либо вы знаете, кем является Альфа, и понимаете, что не можете воздействовать на него. Или вы вообще не знаете, кто он, и хотите, чтобы мы вычислили его для вас.

Широкая улыбка Ларкина выглядит тщательно отработанным приемом.

– Один: ноль в вашу пользу, агент. Вы довольно хороши.

Сэди вскидывает голову.

– Так какие ваши истинные мотивы, и как вы планируете выйти сухим из воды?

Он выпрямляет спину. И его лицо становится серьезным.

– Выяснение личности Альфы поможет не только мне, но и вам, - он слегка склоняет голову, давая понять, что Сэди была права в своих выводах.
– Иначе зачем бы я предложил это, если бы оно не принесло мне пользы? Каждый человек на этой планете думает только о себе. В нашей человеческой природе преследовать только личные цели.

– Так, ладно, - я вмешиваюсь в разговор.
– Я устал от этой /канители. У вас есть что-нибудь полезное для нас, или это просто уловка, чтобы выведать информацию для себя? Я в одном шаге от того, чтобы позволить своему напарнику арестовать вас за препятствование нашему расследованию.

Он бросает на меня свирепый взгляд. Этот парень явно не любит, когда ему угрожают, а Сэди приперла его к стенке.

– А если я скажу вам, что, возможно, знаю, где Альфа будет завтра ночью?

Это заставляет меня подняться с дивана. Я подхожу к нему со сжатыми кулаками.

– Я бы сказал, что у вас осталось меньше минуты.

Сэди касается моей руки, и я останавливаюсь. Но если то, что он знает, может поставить под удар Эйвери... тогда я получу эту информацию. Так или иначе.

Ларкин обменивается взглядом с Алексис, и та кивает, поощряя его. Я не понимаю характер его взаимоотношений с ассистенткой, и пока мысленно откладываю это до следующего раза.

– Я знаю, где будет Альфа завтра вечером, - говорит Ларкин, расправляя плечи.
– Существует одно маленькое окошко возможностей для всех нас, чтобы получить то, что мы хотим. И мы сделаем это по-моему...
– он переводит взгляд с Сэди на меня, - потому что я не хочу, чтобы ФБР или ваша неуклюжая оперативная группа все испортили.

Это было впервые, когда я увидел его истинное лицо. Самодовольный ублюдок. Я улыбаюсь. С этим уже можно работать.

Глава 8

Кроличья нора

Эйвери

Криминалистическая лаборатория превратилась во что-то вроде Алькатраса. Были усилены основные меры безопасности, гарантирующие, что никто, кроме лаборантов и сотрудников правоохранительных органов, не получит доступ на территорию. Офицеры стоят на страже у входа, требуя регистрацию от всех техников и стажеров, а затем сверяются с базами данных.

Но усиление заключалось не только в выставленной охране, но и в постоянном наблюдении за лабораторией.

Это сильно нервирует. Я чувствую себя в ловушке. Как крыса в колесе, круг за кругом, просто ожидая, когда один из моих протеже бросит палку, чтобы поставить мне подножку. А затем весь этот спектакль прекратится.

Честно говоря, я почти рада, что это может закончиться. Усталость начинает играть с моим разумом. И работа сопровождается паранойей. Я подвергаю сомнению каждый взгляд и каждое слово, исходящие от моих сотрудников. Что заставляет меня совершать промахи.