Звонок в дверь отвлек от размышлений на эту тему. Я подошел, глянул на экран и увидел Яна. Открыл.

— С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя, с днем рождения Элис, с днем рожденья тебя! — фальшиво пропел друг и протянул мне два билета на концерт.

— Ты опять потратился? — спросил я, забирая у него подарок.

— Не обращай внимания, я их уже давно выкупил, — отмахнулся он, перекатываясь с пятки на носок, пока я разглядывал билеты и программку. Моцарт, Вивальди. Сплошная попса, чуток приправленная почему-то Стравинским. Никакой связи, никакой логики. Надеюсь, оркестр хотя бы нормальный, а не как в прошлый раз.

— А это кто? — тем временем спросил Ян, только что заметив моего квартиранта.

— Это Ал… — я замялся, сообразив, что имя Алеста на мужское так же не похоже, как и мое.

— Привет, Аль, — с какой-то странной интонацией в голосе поздоровался Ян. Потом перевел на меня испуганный, недоверчивый и обиженный взгляд и уточнил:

— Он твой парень?

Мне слюна не в то горло попала. Пытаясь прокашляться, я оглянулся на Алесту. Действительно, живописная картина: на разобранной койке с покосившимся матрасом сидело в одеяле помятое и взлохмаченное со сна бесполое нечто и с интересом разглядывало нас.

— Нет, — ответил я, наконец, прокашлявшись. — Это мой знакомый. У него жизненные трудности, так что он сегодня у меня ночевал. Ты же никому не расскажешь?

— Нет, конечно. Я нем как рыба, — с облегчением вздохнул Ян.

— Ты заходи, чаю попьем, — предложил я.

— Я с удовольствием, — улыбнулся он. — Только погоди, я вчера булочек свежих купил. А то знаю я, что ты к чаю всегда предлагаешь. Зубы сломать можно.

— Нормальное затяжное печенье, — пожал плечами я, но друг уже умчался. Пока его не было, я успел убрать билеты в сумку, поставить чайник и посетить санузел. Алеста застелила койку и приготовила кружки, чай и сахар: уже запомнила, где и что лежит. Когда я вышел из ванной, она листала «Войну и мир», а дверной звонок вовсю трезвонил.

— Ты чего не открываешь? Это ж наверняка Ян, — ответил я, пытаясь одновременно отжать волосы полотенцем и отпереть замок.

— А что, на мой вотч твоя дверь тоже сработает?

Действительно. Забыл об этом, надо бы настройки сменить.

— Вы чего так долго не открывали? — подозрительно оглядел нас Ян. Интересно, что он успел навоображать?

— Я замок забыл перенастроить, — ответил я ему. — Ушел в ванную, думал, Аль тебе откроет, а он не смог. Извини.

— Да ничего. Вот булочки и еще одна кружка, — сказал Ян, выкладывая свое богатство на стол. Хорошо, когда у тебя есть подработка: всегда можно позволить себе такие вот приятные мелочи. Я тоже запросто мог бы найти работу, но мне не хотелось лишний раз искушать судьбу и раньше времени вливаться в общество взрослых. Академия платила мне стипендию и выделяла комнату в общежитии, и мне этого было достаточно, чтобы выживать.

— Про кружку это ты вовремя вспомнил, — с улыбкой заметил я. — У меня их всего две.

Я плюнул на просушку волос и бросил полотенце на плечи, потому что эти двое уже оккупировали стол, и я рисковал остаться без чая и без завтрака. Не знаю, почему, но между этими двумя сразу вспыхнуло какое-то болезненное соперничество. Причем Яна-то я понимал, хоть мне и противно было думать на эту тему, а вот Алесту — не очень. Кажется, ей просто не понравился Ян. Вон как она косится на него: подозрительно и с легким оттенком презрения.

— Вы давно знакомы? — спросил ее Ян.

— Со вчерашнего дня, — ответила Алеста.

— А я с ним с рождения вместе, — горделиво заметил Ян. — Мы и в яслях вместе были, и в школе в одном классе оказались.

— Круто, — оценила Алеста деланно восхищенным тоном, но мой сигмоватый друг принял все за чистую монету и продолжил:

— Если б ему одиночную каюту пять лет назад не дали, мы бы и до сих пор жили вместе. Классное было время, да, Эл?

Я был занят сотворением чая и только угукнул в ответ.

— Знаешь, какой он миленький был в детстве? — оживился Ян, обретя нового собеседника для любимой беседы «Дети такие лапочки».

— Даже не представляю, — поддержала его Алеста, глянув на меня снизу вверх хитрым взглядом: видно, рассчитывала, что Ян сейчас расскажет, что я и в детстве был на девочку похож. Но как ни странно, в детстве я выглядел так же, как и все остальные — вполне нормальным мальчиком. Некоторые даже посимпатичнее меня были: пухлые, щекастые, с губами бантиком. Это потом уже генетика взяла свое, и я превратился в то, что есть. Так что ничего особенного о моем детском облике Ян ей рассказать не может. Алеста просто не знает, что он обо всех детях говорит «миленький».

— Он был такой важный всегда, напыщенный. Прям аристократ, — заявил Ян. — И если над ним кто смеялся, мог и поколотить. Мне пару раз даже досталось, я это помню. А вообще, у меня много фоток есть смешных с того времени.

Ян активировал экран на вотче. Я напрягся: никогда не задавался вопросом, какие фотографии о нашем детстве он хранит.

— Вот смотри, это Элис Алекса бьет надувной кувалдой, потому что тот не согласился с ним чай понарошку пить. Алекс его стукнул в ответ, и его наказали, ведь он на два года старше был, а Эла и пальцем не тронули. Реву было-о, — Алеста послушно заглянула. Алекс на фотографии казался таким щупленьким и беззащитным. Совсем не такой, как сейчас: тупой качок.