— Не волнуйся, я все сделаю, Лисси, — очень тихо, успокаивающе произнес супруг. Он по-прежнему продолжал прижимать меня к себе.

Я дернулась, и меня поставили на землю, но продолжали прижимать как самое ценное сокровище, которым дорожат и боятся потерять. Это было приятно и трогательно. И главное, это было очень созвучно с тем, что я чувствовала к герцогу.

Обернувшись к лорду Дину, он что-то заговорил, но я не различала слов, потому что в этот момент кое-что произошло.

Жрец, покончив с темной ворожбой, посмотрел в нашу сторону и вдруг увидел меня. Алая фигура застыла. Джас Мор откинул капюшон, являя мне уже не темные, как в храме, а горящие багровым пламенем глаза, и широко усмехнулся, обнажая острые треугольные зубы.

О, Пресветлые! В этом существе не было ничего человеческого! Это была оболочка советника императора Ондории, наполненная беспросветной алчной голодной мглой. Один его взгляд заставлял меня дрожать от омерзения.

Пространство между нами резко сузилось, и я смогла различить зло, бегущее по венам бывшего человека. Те же темные прожилки, пульсирующие под бледной кожей, что и у отца перед смертью. Но граф Торнборн не позволил темной магии одержать над ним верх. Он предпочел умереть. Этот же монстр выбрал существование, ибо жизнью вряд ли можно назвать его присутствие в нашем мире.

«Торнборн…. — прошелестело у меня в голове. Я даже не сразу поняла, что это жрец пытается вести диалог, настолько изменился его голос. — Я с-с-снал, что ес-с-с-сть еще! Выс-с-с-считал и не ош-ш-ш-ш-шибс-с-ся! Я чую твою кровь и с-с-с-страх»!

Тут он ошибался. Я его не боялась, мне противно находиться рядом Мне нечего ему сказать. Разве поймет тот, кто лишен души, как больно терять близких, или как прекрасен мир? Нет, все разговоры с ним бесполезны. Весь этот мусор, возомнивший себя вершителем судеб, нужно удалять, как досадный прыщ с тела Ландоры. Лишь полное устранение болезни сможет вылечить наш мир. Проще говоря, вопрос стоит так: или мы или они.

Только вот когда-то подобный вопрос уже стоял. И что вышло? Драконы не искоренили недуг, а лишь устранили его на время. И вот болезнь вернулась, чтобы, как паразит, высосать все лучшее, что у нас есть.

А еще я поняла, что существо пришло сюда за мной. Мешают Торнборны темному богу. Ох, как же мешают!

«С-с-сейчас-с-с ты умреш-ш-ш-шь» — прошелестел жрец.

Я же… Я лишь выдохнула:

— Пора… — и отпустила свою искрящуюся, пропитанную светом силу.

— Щи-и-и-ит! — закричал Демиан.

Его магия, такая чистая и теплая хлынула тягучим живительным потоком, переплетаясь с моей, поддерживая щиты, не давая мраку пробиться к живым. Что делали остальные, я не видела, потому что жрец запел ту самую неправильную песню, способную сотворить из человека бездушное существо. Тьма, собравшись в огромный сгусток, напоминающий кулак исполина, ударила в стену света и…

Ночь раскрасилась самыми невероятными красками. Пожалуй, меня бы это восхитило, если бы ситуация не была столь страшной и чудовищной. Жуткая магия темного бога то отлетала к Мору, то вновь врезалась в стену, заставляя ее прогибаться и двигаться назад. Лишь щиты, созданные союзом драконов и людей, сдерживали ее.

Зло не дремлет. Кажется, так пишут во всех сказках? А добро? Оно должно быть лояльным, прощающим и гуманным? Выходит так? Нет, один раз добро уже ошиблось, теперь же ему придется отрастить зубы, когти и кулаки.

Нужен удар. Так подсказывала мне интуиция рода, так я чувствовала, так требовали обстоятельства.

Я вновь закрыла глаза и призвала свою магию обратно, собирая лучи в пучок. Странно, но откликнулись не только мои лучи, но и Рорка. Они, как прирученные зверушки, послушно летели ко мне, объединяясь с моим даром.

Творилось нечто странное, но сейчас не было времени, чтобы анализировать.

Мгла тоже отступила. В клубящейся черноте мелькали всполохи силы. Она скалилась, рычала и выла, пытаясь напугать. Но… Слишком поздно бояться, когда подошел к самой грани, откуда нет обратной дороги.

Мы ударили одновременно: свет и тьма, добро и зло, жизнь и…

Нет, я не знала, что должно было произойти. И не рассчитывала на то, что свет, который годами охранял это место, вдруг померкнет и исчезнет, оставляя своих защитников один на один с…

В какой-то момент я испугалась настолько, что перестала дышать. Не за себя, нет. А за магов, что упорно продолжали держать щиты, не осознавая, что происходит вокруг, за людей, скрывающихся за стенами монастыря, за Демиана — мою настоящую, но не случившуюся любовь.

Хотя, почему не случившуюся?

Вот же он, рядом. Теплый, живой, надежный, как драконьи скалы, и открытый, как чистое летнее небо Ландоры. И любовь никуда не уходит, даже если ее не принимаешь, отвергаешь и гонишь от себя. Она все равно есть — сильная, прекрасная и настоящая.