Я тогда задала ему несколько вопросов и убедилась - так и есть. В нем шла неосознанная битва со всем миром, которая прогрессировала к тому же. Сначала он боролся "за равенство", доказывал - кому?
– что он не хуже. Потом превратился в искателя справедливости и глашатая строгой принципиальности, чувствуя глубоко внутри себя, что его физические особенности - это несправедливо. Ходячее и поучающее “белое пальто”, а таких никто не любит. Слово за словом, веря в какую-то тотальную несправедливость, он сам создавал между собой и людьми дистанцию. И сам же от них отдалялся.

– То есть мой рост породил комплекс неполноценности?
– спросил Лавжель, когда я описала ситуацию.

– Скорее, манию величия. Вы внутренне уверены, что из-за роста вы особенный. И доказываете всем и каждому, что это не так. Даже если не понимаете что делаете - доказываете. Любыми методами.

– А это... исправимо?

– Вполне. И не за пятьсот сеансов*

Так что мы взялись за работу. И на каждой нашей встрече я с удовольствием наблюдала, насколько быстро он движется вперед. Настроение поднималось, какие мы молодцы…

Зашедший в библиотеку Мираклий проводил подозрительным взглядом довольного Лавжеля и не менее подозрительно уставился на меня. Открыл было рот, чтобы высказаться на тему нашего довольства, но не стал.

Мирр предлагает снова мир? Кто ж я такая, чтобы отказываться. Так что я тоже не стала напоминать ему, что он, вообще-то, обиделся.

Встала ему навстречу.

– Освободилась?
– спросил сурово.

– Ну… - покосилась на гору книг, - Думала еще поработать.

– Рабочее время вышло, - сообщил не менее сурово, - Нас вчера прервали… а я хочу сделать то, что задумал.

И челюсть упрямо выдвинул. На случай моих возражений.

Поколебалась немного, но кивнула. Психологи более чем кто-либо знают цену профессиональному выгоранию и необходимость разграничивать работу и отдых. А также отдыхать и абстрагироваться от происходящего с заданной регулярностью.

Та что возражать я не стала.

Подхватила модный шарфик и сумочку и направилась к выходу, зачем-то уточнив напоследок:

– Мне понравится?

– Не знаю, - сообщил честный некромант.

Вот же ж...

Ну да ладно. Перед некромантом не надышишься.

* Сабина здесь про классический психоанализ. Психоанализ исследует бессознательное и предполагает долгое лечение: от четырех лет, от трех раз в неделю на протяжении этого времени. Потому и говорят, что помогать начинает после 500 сеансов)

Некромант, желающий причинить мне добро и радость - страшное зрелище. Непробиваемое и непоколебимое.

Но мое мнение же должно учитываться, да?

– Нет. Нет. И еще раз нет, - сделала я несколько шажков назад.

– Сабина!
– перехватил меня Мираклий.

– Даже не думай! Ты же не думал? Что я соглашусь?

– Естественно, согласишься!

– А я не согласна!

– А я не спрашиваю.

– А я вижу… Бездна, вот серьезно, я понимаю там кладбище, катакомбы, романтика… На худой конец флогер, шибари… Но вот на это я не готова!

– Что ты там за слова назвала?
– заинтересовался некромант.

– Забудь, - вывернулась и таки убежала на край площадки… А, нет, не убежала. Была снова поймана.

– Во-первых, не забуду, - притиснул к себе некромант спиной, - Во-вторых - тебе не отвертеться.

– Год вертелась - еще поверчусь. Меня даже мишки не уговорили…

– А вот об этом вообще не стоило мне сообщать, - рыкнул Мирр и прикусил меня за ухо.

– Ай! При упоминании животных ты превращаешься в животное, - пожаловалась ему же, - Мираклий, ну правда… это будет ужасно. И я боюсь высоты. И вообще, эта штуковина очень ненадежная - вдруг мы свалимся?

– Сабина, ужасно - это тоже прекрасно, - парировал невозможный некромант, - И ты учишь других преодолевать страхи - что ж сама не пользуешься случаем? И я тебя привяжу, - продемонстрировал он джутовую веревку.

– Все-таки шибари… - вздохнула, смиряясь с очередной жуткомантикой. И осознавая, что этот не отступит. Оглушит, дотащит и заставит таки покататься на чешуйчатой махине. Так что я дольше препираться с ним буду… - Ладно, вяжи меня. То есть веди… Вези. Лети, куда ты там хотел.