Шрифт:
– С ним ещё девка была, – вместо ответа бросил мужик своим. – Смотрите в оба!
Окружение тем временем продолжалось.
– Ну так что, разойдёмся миром? – уже зная ответ, спросил я. – Мне бы не хотелось вас убивать.
Некий условный сигнал, который я проглядел, сорвал стрелы с места. Раз – и дружный стук доказал, что моя реакция быстрее их луков. Каменная кожа спокойно приняла залп на себя и пропала, уступив место шурсу. Извините, ребята, я хотел по-доброму, но, видно, в этом мире про благородство, жалость, человечность и заповедь «не убий» мне придётся забыть. Выпускаю Александра на волю.
Дабы иметь под рукой запас ресурса и маны, бросаюсь не к их командиру, а к крайнему слева бойцу. Почему к левому? Наверное подсознательно понял, что первыми нужно перебить тех, кто стоит ближе к лесу. Гоняться за решившими драпануть по местным кучерям не хотелось. А не гоняться нельзя – фиг с ней с граевой местью, тупо будешь потом постоянно ждать стрелу в спину.
Но Харты пока не спешили спасаться бегством. Наоборот, развороченный череп сородича, казалось, только озлобил ребят. Кино на замедленной перемотке, в которое превратился мир, показывало мне движения воинов, пытающихся достать меня копьями. Бедолаги. У них нет ни единого шанса. Пока у меня не закончится бензик для шурса, я для них недосягаем, как линия горизонта. И не важно, что их десять на меня одного.
Раз – голова следующего Харта взрывается мозгами и кровью под ударом клевца.
Два – в груди моего очередного противника появляется несовместимая с жизнью дыра.
Три – на обратном движении рассекаю горло ещё одного.
Четыре – остриё в глаз, и двигаюсь дальше.
Пять – в затылок с другой руки.
Шесть – перелетаю на противоположный фланг, и с короткого замаха в сердце.
Семь – опять голова.
Восемь – грудь.
Девять – горло. Это не бой, это бойня.
Десять…
Десятого нет. Бросаюсь к лесу. Не вижу. Обратно. Мана закончилась.
– Сверху!
Крик Грая спасет меня. Уже в обычном режиме я едва успеваю увернуться от брошенного откуда-то сверху копья. Левитант!
Командир Хартов в десятке метров над головой, но промах – его последнее действие в этом сражении. Силар уже отвернулся и со всей доступной ему скоростью несётся прочь. Судя по всему маны ему как раз хватит, чтобы перелететь на тот берег.
– Ушёл, – недовольно вздыхает Грай, подоспевший к месту сражения слишком поздно.
– Хера с два!
Тянусь к левитанту невидимым шлангом пылесоса. Достал!
Секунда – и опустошённый силар падает в воду, не долетев всего ничего до середины реки.
– Не ушёл, – медленно тянет Дикий. – Больная смерть. Это хорошо. Это правильно.
К моменту, когда к нам подбежала, выбравшаяся из травы Тола, вода в месте падения левитанта уже успокоилась и даже появившееся поначалу красное пятно успело исчезнуть, как и сам человек. Речные монстры, кем бы они не были, действовали стремительно.
– Как ты это сделал?!
Глаза девушки горели смесью восторга с ужасом.
– Сделал что? – попробовал я врубить тупаря.
– Это! – указала она трясущимся от возбуждения пальцем на реку. – Я всё слышала! Это ты его!
Кровь, страх, постоянное напряжение, бесконечное бегство последних дней. Да пошло оно всё! Устал притворяться! Джи после всего пережитого, считай что свои. Да и, зная Толу, теперь она не отстанет.
– Ладно, я.
Вздохнул и провёл мокрыми от крови руками по слипшимся от той же субстанции волосам.
– Пошли Ферца развязывать. Не хочу два раза объяснять.
Глава восьмая – Демоны Пожирателя
– То есть ты видишь сколько у силара есть маны с ресурсом и можешь забрать их себе?
Тола недоверчиво смотрела на меня, склонив голову. Девчонка хоть и стала свидетелем применения моего дара, но принимать подобные чудеса её мозг пока напрочь отказывался.
– Всё верно. И ещё вижу количество ступеней.
– А саму силу не можешь забрать, – робко поинтересовался Ферц.
Пробывший больше половины суток в плену огневик постепенно приходил в себя. С пришедшей после нашего дружного массажа кровью, к конечностям парня, наконец-то, вернулась чувствительность. Тяжело без силаров-лекарей. В академии я уже начал забывать, как хрупко человеческое тело. По мнению Грая – а его мнению я был склонен доверять – брату Толы не хватило каких-то нескольких часов, чтобы навсегда сделаться инвалидом и дня, чтобы помереть. Лапушки-Харты тащили пленника в один конец на заклание, и их совершенно не парило, что путы слишком тугие. До посёлка он бы точно дожил, а остальное неважно.