Шрифт:
— Господин Малко Линге?
Администратор взглянул на регистрационную карточку Малко.
— Да.
— Это для вас.
Он протянул конверт. В нем была одна лишь фраза «Срочно свяжитесь с Ричардом Худом в Маррей Хил, 6-7777».
Малко позвонил из кабины в холле. Номер соответствовал телефонному коммутатору полиции Сан-Франциско. Его соединили с Ричардом Худом.
— Добро пожаловать в наш город, — сказал тот хриплым голосом. — Я не знаю, кто вы, но я получил приказ обращаться с вами, как если бы вы были любовницей губернатора. Поэтому через полчаса я пришлю за вами машину, которая отвезет вас на ваш первый бал.
— Не понял, — сказал Малко.
Худ рявкнул:
— Эти твари устроили новую манифестацию. Ничего нельзя было сделать: у нас демократия. Когда я был в Корее, все было проще, здесь же эти сволочи защищены Конституцией...
Малко сказал своему собеседнику, что предпочитаем продолжить беседу в здании полиции.
Времени у него оставалось только на то, чтобы переодеться.
Старый «плимут» пропах потом и засаленной кожей. Зажатый между грязной дверцей и дородным маршаллом [6] , перепоясанным патронташем и курящим дешевую сигару, Малко испытывал все муки ада. Его костюм уже превратился в тряпку.
6
Помощник шерифа.
Впереди с открытыми ртами спали два полицейских с касками на голове. Над ними висел карабин, сбоку болталась длинная дубинка из черного дерева. Все трое были из полиции Сан-Франциско.
Патрульная машина уже больше часа стояла в центре южной части Сан-Франциско, на углу Чеснат Бульвара и Хиллсайд-авеню, в десяти милях от центра. Малко констатировал, что они находились в самом центре зоны «заражения», установленной адмиралом Миллзом.
Справа доносился шум Фривея. Радио в машине тихо потрескивало. Горы были помехой для приема сообщений из генерального штаба полиции. Внезапно толстый полицейский рядом с Малко вздрогнул, как слон, пробитый пулей огромного калибра. Радио передавало:
«Внимание всем патрульным машинам! На углу 79-й улицы и Бродвея из белого „бьюика“ в полицейских была брошена бутылка с зажигательной смесью. В машине четыре человека...»
Разбуженный тумаком, водитель включил мотор.
— Это не мой участок, — проворчал он.
— Не хнычь, будет и на твоей улице праздник, — хмыкнул маршалл, сидящий рядом с Малко.
Он погасил сигару о каску и спрятал окурок в нагрудный карман, затем проверил заряженность огромного «смита-и-вессона».
Как бы поощряя его действия, радио передало обрывистыми фразами:
«Внимание всем машинам! Отправляйтесь на помощь пожарным. Их обстреливают из охотничьих ружей. Внимание, внимание!... Четверо подозрительных в желтом „бьюике“ на углу Гикпори и 106-й... Они стреляют в пожарных... Внимание всем машинам! Черные манифестанты поджигают лавки в Сивик Сенте».
После короткой паузы раздался голос диспетчера: «Все машины направляются в зону 55-й улицы и южного Бродвея. Манифестанты устроили поджог и стреляют в пожарных».
Полицейский, сидящий рядом с водителем, снял ружье.
— Черт побери, — процедил он.
Машина тронулась с сиреной и мигающей фарой на крыше. Проехав с квартал, они чуть было не врезались в пожарную машину, показавшуюся на перекрестке. На ее ветровом стекле зияла звезда, оставленная пулей...
Издали доносились сирены других машин, полицейских или пожарных. Сидящий спереди полицейский зарядил карабин и выставил его в дверцу машины.
— Я прихлопну первого, кто откажется подчиняться, — заявил он.
Снова затрещало радио:
«Всем машинам! Подозрительные лица наполняют бутылки бензином на заправочной станции Мобил, Арсон-стрит. Код два...»
— Черт бы их всех побрал! — изрек полицейский с ружьем.
Они обогнали пожарную машину, которая их радостно приветствовала. И совершенно неожиданно оказались в гуще событий. На обычно спокойной торговой улице по обе стороны горели лавки. Как всюду в Калифорнии, постройки были деревянными, достаточно было вылить немного бензина. Длинные столбы черного дыма поднимались в небо.
Машина остановилась на перекрестке, полицейский с винтовкой открыл дверь машины и вышел. В этот момент сзади с поперечной улицы появилась группа манифестантов. Ее возглавляла женщина с вьетнамским желтым флагом с черной звездой. Рядом с ней шли двое мужчин с транспарантом, на котором красными буквами было написано: «Долой Никсона, поджигателя войны». Полицейский с карабином пошел навстречу манифестантам. Двое других вынули пистолеты и открыли дверцы машины.
— Немедленно разойдитесь, — приказал полицейский с карабином и поднял оружие.
Манифестанты продолжали идти. Сквозь ветровое стекло Малко видел их решительные лица. Полицейский промешкал лишь секунду, но она дорого ему обошлась. Один человек ухватился за ствол его винтовки и вырвал ее, другие стали его толкать и пинать, и он тотчас же исчез в толпе. После этого манифестанты направились к машине. Оба полицейских одновременно выстрелили в воздух. Этого было недостаточно. Через несколько секунд манифестанты атаковали машину. Не осмеливаясь стрелять в безоружных людей, полицейские закрылись в машине, помешав Малко выйти.