— Павлов, на два слова, — отозвал я лейтенанта в сторонку.

— Что?

— Ваша работа?

— Ты о чём?

— Не ломай дурочку. Та штука, что звалась отцом Емельяном, явно не плод запретной любви.

— Намекаешь на Легион?

— Слава богу, я боялся, что слишком тонко. Ещё один из отходов вашей лаборатории? Прежде, чем ответишь, хочу пояснить — мне по большому счёту пох** с какой человеконенавистнической целью вы дали ему путёвку в жизнь, но если он вдруг срёт гексогеном или мочится нитроглицерином, я должен об этом знать. Тш-ш-ш, молчи, не отвечай, ещё рано. Прежде уясни себе, что неся разную поебень про «закрытую информацию», как вы это любите, и скрывая жизненно важные факты о нашей диковинной зверюшке, ты даёшь мне веский повод отвести глаза, когда ей или её выводку вздумается тобою закусить. Мы ведь на охоту идём. А на охоте что самое важное?

— Чтобы за кабана не приняли?

— Доверие, друг мой, доверие и взаимовыручка. Без них не стоит и начинать. Так что отринь сомнения и говори, как на духу, что ещё эта пакость умеет.

— Слушай, — откашлялся Павлов, — я ведь простой солдат. Да, наше научное подразделение занимается генной инженерией, это не секрет, но над чем конкретно они там работают — не моего ума дело. Есть... слухи, что опытные образцы иногда тестируются в условиях, приближённых к естественным. Только не спрашивай, насколько сильно приближённых.

— Да уж и так вижу.

— Может быть ты и прав. Может быть. Я об этом знаю мало. Но одно точно — если этот «отче» вышел из пробирок Легиона, нам стоит быть максимально осторожными, потому что оттуда выходят либо культурные растения повышенной урожайности, либо биологическое оружие. А на огромную картошку он, по вашим описаниям, не похож.

— Да, но урожайность отменная.

— Скорее всего, в его геноме заложено жёсткое ограничение жизненного цикла, а второе поколение бесплодно. Оружие должно быть контролируемым.

— Всё это очень интересно, однако совершенно бесполезно.

Я, разочарованный и подавленный, вернулся к нашему единственному источнику потенциально ценной информации.

— А расскажи-ка нам, Игнат, что ещё необычного ты примечал в поведении отче.

— В каком смысле необычного? — шмыгнул тот носом. — Для человека?

— Нет, бля, для грёбанного мутанта, — огрызнулся Стас. — Тебе есть с чем сравнивать?

— Не с чем, — перекрестился Игнат. — Ей богу.

— Так было что-то необычное? — напомнил я перепуганному звонарю вопрос.

— Ну, так-то особо ничего и не вспоминается. Разве что, ел он много. Необычно много, — просветлел Игнат лицом, радуясь представившейся возможности ввернуть требуемое определение. — И больше всё на мясное налегал. Иногда, даже в пост. Я ещё думал: «Глисты у него что ли?».

— Ускоренный метаболизм, — поделился экспертным мнением Павлов. — Не исключено, что его тело всё ещё находится в процессе строительства.

— А как давно этот Емельян у вас завёлся? — поинтересовался Станислав у Тараса.

— Э-э... Да уж лет десять, если не больше.

— И никто до сих пор не обращал внимания, что он ноги прячет?

— Так ведь это... Погоди. Да были у него ноги. Точно были! Помню, сапоги он остроносые носил.

— Когда?

— Годов пять назад. Наверное. Точно не скажу, не заострял я как-то внимания на его обувке. Так это что же получается...?

— Получается, что у тебя под носом десять лет зрел и расцветал опасный мутант, проповедующий общечеловеческие ценности. Как — сука! — можно быть такими тупыми? Вам скоро черти грехи отпускать будут.

— Подытожим, — взял я слово. — В наличии у нас одна половозрелая тварь, сильная и чертовски прыгучая. Об остальных её талантах, кроме богословских, нам ничего не известно, а новые таланты могут открыться с минуты на минуту, ибо в сдерживании дальнейшей трансформации, если таковое имело место быть, нужда у отче отпала. Помимо того, имеется более чем жизнеспособный помёт этого бородатого красавца, ныне рыскающий по лесам и терроризирующий работников местного агропромышленного комплекса. Посему постановляю — в целях воцарения мира и спокойствия на вверенной территории, всех убить. Вениаминыч, собирай мужиков, будем устраивать облаву.

— Как облаву? — выдохнул Тарас. — Это что же, нам их на вас гнать надо?! Вилами да топорами?! Там ведь не волки, их флажками не обложишь и криком не напугаешь!

— Не кипишуй. Ты знаешь, где у них логово?

— Откуда?

— И ты не знаешь? — обратился я к Игнату.

— Господь миловал.

— Значит, загонной охоты у нас не выйдет. На живца они сейчас тоже не клюнут. Придётся цепью лес прочёсывать, а для этого нужно много народа, человек сорок, как минимум. Разобьёмся на группы, в каждой по одному из нас, чтобы вас горемычных в обиду не дать, и пойдём. Рации есть?