Шрифт:
Он шагнул вперед. Она выбросила перед собой руку.
– Нет!
Так твердо, как это вообще возможно.
Нет…
Потому что страшно до дрожи в коленях, что чувства, которые она с таким трудом обуздала, возвратятся. Перевернут её жизнь с ног на голову. Захватят. Так беспечно, может, вовсе без задней мысли, вытеснят все то, чем она по крупицам себя наполняла все это время, выжгут ее дотла.
Если жизнь и заставила Леру выучить какой-то урок – так это тот, что любовь ничем хорошим для нее не заканчивается. Никогда. Ни к кому. Ни при каких обстоятельствах.
Но даже понимая это, где-то на подкорке все равно вибрировал вопрос. А что бы сделал Таир, если бы она его не остановила? Сказал что-то? Поцеловал? Обнял… может? Или зашел бы дальше?
Из глубин тела поднялась мощная волна. Перемолола кости, превращая их в холодец… Ударила в голову. Ноги подкосились. Лера осела на кровать.
– Лера…
– Кажется, мне снова нехорошо. И Тёмка… Мне нужно проверить Тёмку, а потом еще квартиру найти.
– Тридцать первое… - покачал он головой, а взгляд все равно непослушно сползал. Вниз по ее ногам до самых пальцев. – Можешь даже не пытаться.
– Вот именно. Тридцать первое. С кем встретишь Новый год – с тем его и проведешь. Не боишься?
– А ты?
Лера снова вскочила. Засмеялась.
– Боже, несу какую-то ерунду, а ты мне подыгрываешь.
Ей было стыдно. За себя. И за ту легкость, с которой к ней вернулись, казалось бы, давно забытые чувства. Может, она и впрямь какая-то ненормальная? Может, ей действительно нужно вот так… на надрыве? Остро. До боли. Будто по нервам бритвой? Из огня да в полымя? Ведь только от мужа избавилась! Только решила, что никогда… никогда больше. Но стоило ему только взглянуть на неё вот так, по-новому, куда ее воля только девалась?
– Выйди, пожалуйста. Мне нужно привести себя в порядок.
Оставшись одна, Лера оделась, умылась и пошла к сыну. Ей нельзя было здесь оставаться. Она и не станет.
– Сынок, хороший мой, просыпайся. Нам нужно ехать.
– Куда? – растер глаза Тёмка.
Куда? Она не знала. Подальше отсюда…
– Может быть, к Элеоноре Дмитриевне. Новый год скоро. Составим ей компанию. Ну, что скажешь?
15.
– Я не хочу!
– Тёмка… - Лера растерянно уставилась на сына, пожалуй, впервые столкнувшись с его упрямством.
– Не хочу никуда ехать! – топнул ногой.
– Вам и правда не стоит торопиться, – раздался от двери голос Таира. Лера обернулась, удивленная тем, что тот пошел за ней. Она ведь и убежала, потому что рядом с ним ей вдруг стало невыносимо, и пока еще не была готова снова его увидеть. Он ведь не мог не понимать. Тогда почему не оставит ее в покое? Не позволит сохранить лицо?
– Разве наше присутствие не нарушит твоих планов? – бросила мимоходом, собирая нехитрые Тёмкины пожитки.
Таир поморщился:
– Изменит – да. Но не нарушит.
Она сложила вещи стопкой и сунула в небольшую сумку. Дернула замок, но тот заел. Лера в отчаянии закусила губу. Поверх ее руки легла смуглая ладонь Таира:
– Лера, послушай… - он заставил её взглянуть на себя. Непривычно взволнованным жестом провел по макушке и чуть помедлил, будто подбирая слова. – Я правда хочу, чтобы ты осталась.
– Зачем?
– Затем, что ты мне не чужая…
– Ой ли, - усмехнулась она.
– Представь себе! – Таир тоже вскипел.
– То, что я уехал, не исключает того, что было до этого. И моего отношения к тебе не перечеркивает тоже.
– Господи, Уваров… Ты обо мне не вспоминал, сколько? Восемнадцать лет?
– Ну, а теперь вспомнил!
Еще как вспомнил… Наваждение какое-то. Может быть, его, того… настиг кризис среднего возраста? В последние дни он только и делал, что вспоминал их с Лерой прошлое. И вязнул в нем, как бабочка в сиропе. Смотрел на нее, и прошлое с настоящим будто сливались. Так, что он не мог отделить, что чувствовал тогда, а что сейчас. Смотрел в ее глаза, а видел ту… знакомую до боли и родную. Чьи мысли читал. Рядом с которой сердце сначала замедляло ход, а потом пускалось вскачь, будто сорвавшаяся с цепи псина. И в каждом движении, каждом жесте ее – дежавю.
– А ты все так же всех спасаешь, да, Уваров? – вдруг догадалась Лера. Оставила, наконец, в покое замок. И уставилась на него во все глаза.
– Не всех… Только друзей. Мы ведь друзья? – он протянул руку. Опять, как тогда в театре. Только теперь о выгодах речь не шла. Он на другое давил. А она не знала, что хуже. Смотрела растерянно на его ладонь и едва не плакала.
– Ты был мне больше, чем друг, Таир.
– Правда?
О господи… Господи! Он что, хотел потешить свое самолюбие? Так ведь никакой тайны в том нет. Он не мог не знать, что…