Холлис навинтил надуло глушитель и сунул пистолет в кобуру, прикрыв ее штаниной джинсов. Он надел черный свитер с высоким воротом, поверх кожаную куртку, в которой лежало четыре обоймы по восемь пуль в каждой.

Полковник вышел из своей комнаты и зашагал через широкий двор. Влажная трава хлюпала под сапогами, но небо было ясным, и сквозь облака слабо светило солнышко.

Трое мальчишек лет по тринадцать гоняли мяч во дворе. Холлис узнал в них Ларри Эшмана, сына коммандера Пола Эшмана, военно-морского атташе, Тома Карузо, сына генерального консула, сына торгового атташе Джейн Лоури. Обычное субботнее утро. Как всегда. Младший Эшман крикнул:

– Полковник Холлис? Вы готовы?

– Конечно!
– Холлис побежал к боковой линии, а тем временем Карузо и Лоури заняли линию защиты. Эшман сделал сильную низкую передачу через поле. Двое мальчишек подбежали ближе. Шипы на их бутсах шлепали по мокрому дерну. Холлис подбежал к падающему мячу, поддел его кончиком сапога и принял на грудь, но поскользнулся и едва не упал, однако успел развернуть плечо вперед, и мяч надежно укрылся на его груди между правой рукой и изогнутым плечом. Он услышал громкий вопль Эшмана:

– Вот здорово! Молодец, полковник!

– Все нормально, полковник, держите, - сказал Карузо и протянул Холлису его пистолет. Сэм сунул его обратно в кобуру на лодыжке, покрепче затянув ремешок.

– Вы довольно быстро бегаете, полковник, - заметил Лоури.
– Даже с этой железякой на ноге.

Карузо сдерживал ухмылку, а Холлис сказал:

– Когда я играл в финале в академии, я проходил три линии защиты.

Мальчишки рассмеялись. Холлис посмотрел на них. Им, наверное, очень одиноко здесь, подумал он. Ни танцев, какие бывают в средней школе, ни вечеринок по субботам, ни пляжа, ни лыжных поездок, ни друзей, ни девчонок. И ни Америки.

– Изучайте эту страну, ребята, пока вы здесь. И Москву тоже. Встречайтесь с русскими.

Они кивнули.

– И не показывайтесь в этих шиповках на глаза Ване.
– Он имел в виду русского садовника, буквально помешавшегося на этом газоне. Он даже звонил Скоттам в Колумбус, штат Огайо, чтобы посоветоваться, как за ним ухаживать.

Холлис направился к жилому блоку - трехэтажному кирпичному дому. Первый этаж, который в Штатах служил бы гаражом, использовался под прачечную и кладовую. Из холла лестница вела в гостиную, столовую и кухню. На третьем этаже располагались одна или две спальни, а иногда и рабочий кабинет, это зависело от ранга сотрудника. Холлис отыскал квартиру Лизы и нажал на звонок. Он услышал ее шаги на лестнице, затем дверь отворилась.

– Привет!
– улыбнулась она.
– Я было подумала, что вы идете ко мне, а потом увидела футбол. А что вы выронили, когда играли?

– Бумажник.

– О!
– Она отошла в сторону и покружилась перед ним.
– Ну, как я выгляжу - достаточно скромно?

Она была в невысоких сапожках, в широких вельветовых черных брюках и темно-синем жакете. Из-под воротника жакета виднелся такой же черный свитер, как и у Холлиса.

– Очень мило, - ответил он.

– Вы объясните мне, зачем вам понадобилось, чтобы я надела все темного цвета?

– Я поклонник темных цветов. Пошли.

– Ну, серьезно, Сэм...
– проговорила она.
– Я могу вас так называть?

– Конечно.

– Почему все-таки темное?

– Расскажу позже.

Они вышли на улицу не через главные ворота, а через калитку у казарм морских пехотинцев. Холлис подошел к милицейскому посту и по-русски сказал:

– Передайте тем двоим, что стояли ночью у главных ворот, что полковник Холлис просит прощения за некорректное поведение.

Один из милиционеров ответил:

– Мы обязательно передадим это, полковник.

– Всего хорошего.

Холлис с Лизой направились по Девятинскому переулку.

– О чем это вы их просили, Сэм?
– спросила она.

– У меня возникли небольшие неприятности, когда они спросили у меня паспорт.

– Правильно, что вы извинились, - заметила Лиза.

– Это правильно с военной точки зрения, - сказал он и прибавил: - К тому же мне не хочется, чтобы эти ублюдки решили, что сумели достать меня.

– Где мы будем завтракать?
– поинтересовалась Лиза.

– В "Праге".

– Тогда мы можем прогуляться по Арбату. Мне нужна передышка.

Они повернули и пошли пешком по широкому бульвару.

– Солнце светит... хоть какое-то разнообразие.

– Вижу.

– Вы часто бывали в "Праге"?

– Нет.

– За последнее время вы прочли какие-нибудь хорошие книги?

– Не могу вспомнить ни одной.

– Кто-то рассказывал мне, что вас сбили над Северным Вьетнамом.

– Это правда.

– Но вы не были военнопленным.