— И что же привело вас, ваше сиятельство, сюда, так далеко от дома? Ведь ваш дом, полагаю, находится в России?

— Всего лишь небольшое поручение государя, — махнул рукой Головин. — Ничего интересного, какие-то образцы почв для Московского университета. Но ваша сегодняшняя речь… Я так понимаю, вы не в курсе того, что готовит вам Лондон?

— Я не слишком понимаю, о чем вы сейчас говорите? — осторожно отметил Франклин, пытаясь сообразить, зачем университету образцы почв английских колоний.

— О, правительство короля Георга готовит Гербовой акт, согласно которому любые сделки, заключенные на бумаге, любые юридически оформленные документы будут облагаться штемпельным налогом в пользу Британской казны. А вы что, правда об этом не знали? — граф мягко улыбнулся.

— Нет, не знал, — Франклин покачал головой, задумчиво глядя на губернатора Филадельфии, который в это время стоял чуть в стороне, потягивая вино.

— Надеюсь, я вас не расстроил, — Головин всплеснул руками. — Знайте, я поселился на постоялом дворе неподалеку отсюда и пробуду здесь еще неделю. Буду рад, чрезвычайно рад, если вы навестите меня, чтобы опрокинуть по стаканчику бренди и побеседовать. Я чрезвычайно люблю беседовать с такими высокообразованными людьми, как вы.

И Головин отошел в сторону, а вскоре и вовсе вышел из помещения библиотеки.

К нему тут же присоединился довольно молодой офицер.

— Ну как? — спросил он у графа без всяких предисловий.

— Пока не знаю, Дима, но, с большей долей вероятности рыбка захватила наживку, — Головин задумчиво смотрел в сторону здания, из которого только вышел. — Правда я понять не могу, откуда государь узнал о том, что Георг какой-то акт задумывает, ежели сам Георг об этом пока даже не догадывается.

— Вот уж не знаю, Николай Федорович, — пожал плечами Павлуцкий. — Я-то вообще не понимаю, о чем я буду с энтой Лигой шести племен разговаривать.

— А что тебе государь Петр Алексеевич на это сказал, Дима? — Головин с любопытством посмотрел на своего собеседника.

— «Дмитрий Иванович, вместе с казаками ты сможешь найти общий язык с ирокезами. А уж казачки там вообще за своих сойдут. Главное, напирай на то, что, ежели племена начнут распадаться, и поддаваться на уговоры вступить в войну как на стороне британцев, так и на стороне колонистов, то ждут их от этого беды страшные и резервации, где бледнолиции будут их как зверье в клетках за деньги показывать. Главное, говори почаще, что травы разные курил и это тебе предки нашептали. И что так сердце заболело за ирокезов, они же люди как-никак, что приехал сюда, дабы предупредить и малую помощь оказать оружием да боеприпасами. Дави на то, что они должны остаться едины и ни к кому не примыкать, тогда все будет хорошо», — Павлуцкий замолчал, затем тихонько продолжил. — Я только названия энтих племен полдня учил, а потом государю их называл: сенека, каюга, онондага, онайда, мохоки, тускарора, а все вместе — Хауденосауни. Ну я-то, думаю так, что справлюсь, с чукчами же как-то договаривался, а энти ирокезы, государь сказал, что они более договороспособные. Вот только, как думаешь, Николай Федорович, зачем это государю Петру Алексеевичу нужно?

— Ох, Дима, — Головин покачал головой. — Сдается мне, что государь хочет Британию здесь в Америках связать накрепко войной да на два фронта. Вот только, какая бы сторона в итоге не победила, покоя ей не будет, но теперь уже от индейцев. А энту Лигу он выбрал для науськиваний, потому как часть племен живет во французской Канаде. Так что и Франции на орехи может достаться, и самое важное, что государь, а соответственно Российская империя будут здесь не при чем. Вот какое нам сложное и важное задание дано. И я пока плохо себе представляю, как его выполнить.

— Ваше высочество, ваше высочество, вы где? — голос Эндрю Рэмзи проникал в эту нишу, так удобно прикрытую портьерой, и Карл, сидящий на выступе, на котором должна была стоять статуя, но сейчас ее не было, и ниша пустовала, зато в ней так удобно стало прятаться. Карл разбил эту статую, изображающую голую тетку два дня назад. Отец сильно тогда на него кричал, но разве же Карл был виноват, что тяжелый тряпичный мяч попал той тетке прямо в голову и она от этого попадания закачалась и упала на пол. — Ваше высочество! — Карл обхватил коленки руками и положил на них голову. Этот Эндрю так ему надоел, все время нотации читает, говорит, что он будущий принц Уэльский по праву рождения и должен прилежно учиться, чтобы занять трон предков. Он так об этом говорит… а ведь ни сам Карл, ни даже его отец никогда не были в Британии, всю жизнь живя здесь в солнечном и веселом Риме. И ему Карлу совсем не хочется никуда отсюда уезжать и тем более сражаться за трон. Нет, вот просто сражаться — это да. Бить врагов, покрыв себя славой как самые знаменитые рыцари, как Ричард Львиное Сердце, как…

Тяжелая портьера отодвинулась и на мгновенно осветившееся убежище маленького принца упала чья-то длинная тень. Он испуганно посмотрел вверх, ожидая увидеть кислое лицо Эндрю, который обязательно нажалуется отцу и тот будет долго кричать на него, сводя крики к тому, что он Карл позорит имя Стюартов. Тут человек сделал шаг в сторону и Карл с удивлением узнал в нем графа Михаила Бестужева, гостившего в их доме вот уже неделю.

— Добрый день, ваше высочество, — граф Михаил улыбнулся, свет, падающий в окно коридора вызолотил его светлые, собранные в хвост длинные волосы, которые граф не пудрил и которые уже давно не знали парика по моде, принятой при дворе русского императора, и Карлу на мгновение показалось, что он действительно похож на архангела Михаила, как шепотом называли графа дамы, прячась за веерами, и не сводящие с высокого, стройного еще не старого мужчины затуманенных взглядов. — Вас ищут по всему дворцу, а вы, оказывается, здесь сидите. Не расскажите, почему?

— Я прячусь, — прошептал мальчик и вдруг с восторгом увидел, как Михаил снова улыбнулся.

— Ваше высочество, ну где же вы? — Эндрю снова надрывался где-то неподалеку, и Карлу очень сильно захотелось попросить графа не выдавать его местонахождение.

— Полагаю, вы прячетесь как раз от своего учителя, — Михаил заговорщицки понизил голос и вошел в нишу. — Вы позволите? — он сел рядом с мальчиком и задернул тяжелую портьеру. Вскоре послышались шаги и Карл замер, поглядывая на сидящего рядом графа. Эндрю прошел мимо их ниши, и шаги вскоре стихли.