Пообещала премию всем, кто отличится в этой нелёгкой работе. На поля потянулись жители соседних деревень, все, кто был свободен от своей основной работы. Получить премию хотелось всем.

В один из этих дней, когда я сидела в своей приёмной на первом этаже и тщательно заносила в амбарную книгу все отправленные сегодня на склад мешки, в дверь просунулась голова Нессы:

– Госпожа Каталина, там гость!

Я устало потёрла пальцами виски. И кого это там принесло к самому ужину? Неужели Алессандро приехал?

От одного воспоминания имени молодого человека по губам скользнула лёгкая улыбка.

– Хорошо, Несса. Веди его сюда, я, как раз, заканчиваю.

Быстро занесла в нужные графы последние цифры, захлопнула амбарную книгу и встала из-за стола, с улыбкой выходя навстречу гостю.

Дверь отворилась и в комнату вошёл мужчина. По мере того, как я внимательно осматривала его с головы до ног, моя улыбка медленно угасала.

Это не Алессандро. Вошедший был намного старше. Высокий, такой, что мне пришлось слегка запрокинуть голову. Широкие плечи плавно переходят в узкую талию и крепкие ноги, обтянутые узкими дорожными брюками, в высоких кожаных сапогах. Короткие тёмные волосы, широкие скулы и квадратный подбородок. О таком принято говорить - волевой. Породистое лицо, сразу видно - аристократ! Тёмные, словно бездонные, глаза так же внимательно изучали меня, а на резко очерченных губах змеилась снисходительная улыбка.

 Мои губы почему-то враз пересохли. Потому что от мужчины веяло, нет, просто несло опасностью и грубой животной силой.

– Всё рассмотрела, малышка?

Его усмешка стала только шире.

Да как он смеет? Кто он вообще такой и что здесь делает?

Я медленно развернулась, не спеша, стараясь не сбиться с шага, подошла к столу, села в кресло, положив руки на столешницу.

– Кто Вы такой, и почему позволяете себе разговаривать со мной в таком тоне?!
– Отчеканила, стараясь держать себя в руках и не давать вдруг встрепенувшейся магии выйти наружу. Но самой казалось, что слова падали между нами звенящими льдинками.

Мужчина насмешливо вздёрнул бровь.

– Граф Димитрий Светлов, королевский дознаватель.

Он чуть шевельнул головой и этот жест в его исполнении, видимо, должен был означать приветственный поклон.

Королевский дознаватель?! Моё сердце ухнуло вниз да там и осталось. Сцепила руки в замок, чтобы не было видно, как дрожат мои пальцы.

– Баронесса Каталина Снежная.

Я тоже обозначила головой едва заметный поклон. Он, конечно, граф и выше меня по положению, но это не повод так обращаться со мной.

Улыбка исчезла с лица графа, похоже, он слегка удивлён.

– Госпожа баронесса? Прошу простить, я принял Вас за одну из горничных.

Вот, даже не знаю, что обиднее, что он принял меня за горничную или то, что он признался в этом, мог ведь смолчать. Но зато страх отступил, на смену ему пришло природное упрямство и гордость. Вскинув подбородок, холодно поинтересовалась:

– Что привело Вас в наши края, господин граф?

Мужчина шагнул к столу, отодвинул ближайший стул, ведь я так и не предложила ему присесть.

Усевшись с комфортом, он вытянул свои длинные ноги. Скользнув по ним взглядом, быстро отвела глаза. Уж больно рельефно брюки обтягивали крепкие мужские бёдра.

– О, у меня накопился целый список вопросов, адресованных барону Снежному. Так, где же Ваш отец? Я хотел бы побеседовать с ним лично.

– Папенька сильно занемог и все дела в поместье за него решаю я.

– Как давно?

– Что?
– я не поняла вопроса.
– Как давно занемог папенька?

– Как давно вы ведёте дела за него?

– Три месяца….

– Что ж, это меняет всё дело!

Он как-то подобрался, словно хищник перед прыжком на беззащитную жертву. И сейчас в виде этой жертвы выступала я.

Из сумки, висевшей у него на поясе, граф достал небольшую папку и небрежно бросил на стол. Открыв её, взял в руки верхний листок, пробежался глазами по строчкам и затем, подняв голову, глянул прямо на меня.

– Итак, вы - баронесса Каталина Снежная, восемнадцати лет отроду, дочь Натана и Амелии Снежных.

– Да, это так, - я кивнула головой.

– Вы были отданы на воспитание в монастырь Святой Виргинии, где прожили семь лет!

– Всё верно.

Отбросив листок, он поставил локти на стол, сцепил руки в замок, опершись на них подбородком, ещё раз осматривая меня.

– Тогда, как Вы можете объяснить мне те несколько жалоб, что дошли до моего ведомства. В результате, мне пришлось всё бросить и выехать из столицы в вашу… в такую даль!

 И какая зараза успела наклепать жалобу, да ещё несколько?
– пронеслось у меня в голове.