По-другому и быть не может. Она потрескивает в воздухе между нами, как всепоглощающий шторм. Каждое прикосновение его пальцев словно раскат грома, удар молнии, но каждый поцелуй благоговейный. Невинный.

Ной оставляет дорожку поцелуев вдоль бока до бедер, пока скользит вниз по кровати. Когда раздвигает мои ноги и опускает голову между моих бедер, я напрягаюсь. На долю секунды беспокоюсь. Он понятия не имеет, что я никогда не была с мужчиной, но я должна быть для него всем, что он хотел. Вцепляюсь руками в подушку, пытаясь правильно расположить голову. Пытаюсь действовать так, как, по моему мнению, выглядели все те девушки, с которыми он был. Стараюсь не нервничать, не смущаться, но как я могу не нервничать? Я в нескольких шагах от того, чтобы отдаться мужчине, который понятия не имеет, что я ему что-то отдаю. Для него это еще одна ночь, а для меня — та, которую я запомню на всю оставшуюся жизнь, что бы ни случилось между нами.

Его язык скользит по мне, и я снова напрягаюсь.

— Расслабься, детка.

И я не могу не сделать именно это, наблюдая за каждым его медленным движением. То, как воздух, кажется, целует мою обнаженную кожу, мягкие звуки его стонов, жар, который разливается по моему телу, как прилив, — это так эротично. Это кажется почти грязным, но в то же время чистым в беззаветном смысле. В этот момент нет ничего, кроме него и меня. Ничего. Мир начинается и заканчивается нами, в этой постели.

— Ной… — Легонько тяну его за волосы. — Пожалуйста… — Задыхаясь, откидываю голову назад, когда на меня обрушивается волна блаженства. Мои бедра напрягаются вокруг его головы. — Пожалуйста… — Я звучу безумно, движения отчаянные, но мне уже все равно. Я хватаю его за руки и тяну. — Пожалуйста!

Жар его кожи против моей, когда он двигался по моему телу, снова почти отправляет меня через край.

— Чего ты хочешь? — шепчет он мне в шею.

— Тебя.

Ной выдыхает, его рука ложится мне на грудь.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Ханна? Хм? — Он оставляет поцелуи на моей шее. — Скажи мне, что ты хочешь меня внутри себя. — Глубокий, сдержанный тон его голоса заставляет мурашки бежать по моей коже.

Парень устраивается между моих бедер. Я чувствую его член прямо там, жар, малейшее прикосновение, и обнаруживаю, что приподнимаю бедра, пытаясь добиться от него того, чего хочу.

— Да… — Смотрю ему в глаза, и, поцеловав меня, он роется в ящике прикроватной тумбочки.

Ной отстраняется. Меня охватывает смесь возбуждения и дурного предчувствия, когда слышу, как рвется обертка. Я судорожно сглатываю. Ной склоняется надо мной, проводя пальцем по моей щеке.

— Ты так много значишь для меня.

Я никогда так не ощущала себя физически, как в тот момент, когда он двигался у меня между ног. Закрыв глаза, целую его, когда он медленно входит в меня. Спустя какое-то время привыкаю к легкому давлению, и обнаруживаю, что прижимаюсь к нему, жадно ища большего. Я всегда ожидала, что секс будет навязчивым, немного варварским, но это приятно и поэтично.

Поцелуи. Прикосновения. Объятия и движения друг против друга в темноте. То, как наши дыхания смешиваются вместе, наши тела отчаянно пытаются произнести слова, которые, как я думаю, мы оба слишком напуганы, произнести вслух. Это так прекрасно. Ной удерживает мои руки над головой, говоря, какая я красивая.

К тому времени, как я кончаю, произнося его имя как молитву, которую репетировала всю свою жизнь, мы оба покрыты потом и задыхаемся.

— Боже, — стонет Ной, мое тело все еще напрягается вокруг него. — Боже... Ханна.

Я наблюдаю за тем, как он напрягается и тоже кончает с низким рычанием. Его глаза закрываются, а губы раскрылись, прежде чем подбородок падает на грудь. Мне хочется верить, что я единственный человек, который когда-либо видел его таким. Хочу верить, что я была единственной девушкой, которая могла заставить его чувствовать себя так хорошо. Ной падает на кровать рядом со мной, перекатившись на спину, и уставился в потолок, проводя пальцами по влажным волосам.

— Вау. Это было…

Я все еще не могу отдышаться.

— Как?

— Просто нет слов. Никаких слов.

Мне кажется правильным. Таким чертовски правильным, что я отдалась ему. Я хотела, чтобы эта часть меня навсегда принадлежала ему, потому что он заставлял меня так себя чувствовать. Несколько минут мы лежим молча, потом он глубоко вздыхает и притягивает меня к себе на грудь.

— Обещай мне, — шепчет Ной. — Обещай, что чтобы ни случилось между нами, мы останемся друзьями. Я не могу потерять тебя.

Вибрация, циркулирующая во мне, исчезает. Внезапно я осознаю, что все еще лежу голая в его постели.

Остаться... друзьями?

— Угу. Конечно.

— Что? — Он пошевелится подо мной. — В чем дело? Тебе ведь было хорошо, да?

В груди все сжимается.

— Да.

Ной целует меня в лоб.

— Хорошо. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

Я судорожно сглатываю. В моей голове вихрь вопросов, ураган тревог. Сделав еще один глубокий вдох, он похлопывает меня по спине и выбирается из-под меня, сдернув презерватив по пути в ванную. Я смотрю, как он пересекает комнату, как мышцы его спины движутся в лунном свете, льющемся в окно. Ум — забавная штука. Мастер обмана. Несколько мгновений назад я была убеждена, что то, что мы разделили, было высшим актом любви, но теперь лежу, размышляя о том, что же это было на самом деле. Смотрю на обертку от презерватива на его тумбочке, затем на полуоткрытый ящик, прежде чем приподнимаюсь, чтобы заглянуть внутрь. Нахожу там открытую коробку с презервативами. Вокруг валяются несколько пакетов, один из которых явно открыт и пуст. Мой желудок сжимается, и я откидываюсь на подушку, прежде чем провести рукой по лицу.