– Ты говоришь о нем, как о близком друге, а между тем, этот человек меня оскорбил.

– Чем же, голубушка? – Кедров игриво протянул руки к Пластининой.

– Он не доверяет мне, не взял с собой на Двину, сказал, что баба на корабле – не к добру. Во-первых, я ему не баба, а член Губисполкома, а во-вторых, это просто грубое мужицкое хамство.

– Хорошо, хорошо, – полушутя сказал Кедров, – мы его заменим и очень скоро, как только будет кем.

Он хитрил, заменить Павлина Федоровича возможности не было.

Ревекка после разговора выглядела довольной. Никто не смеет её унижать, тем более какой-то Виноградов.

Набережная реки Двины в августе 1918 года оказалась местом встреч не только для жителей Архангельска. Некоторые вологжане, как только в Вологде поползли слухи о том, что союзники на Севере намереваются покончить с большевиками, поспешили привести сюда свои капиталы для продолжения коммерции. Те, кто не успел осуществить это предприятие, остались без денег. Кедров приказал закрыть в Вологде все коммерческие банки и национализировать вклады. То же самое было сделано и в Архангельске, но на руках у предприимчивой части населения остались миллионы в рублях, иностранной валюте и золоте.

Когда в Архангельск пришли союзники, эти деньги снова заработали. Открылись магазины, лесные биржи, воскресла сфера разнообразных услуг. Всем нашлось дело.

Переехать из Вологды к Белому морю – дело пустячное, особенно, если позволяют средства, и многие вологодские коммерсанты рано или поздно любыми путями стремились оказаться в Архангельске. Большинству это удалось, ведь, если коммерсант не следовал на поезде или пароходе, где дороги после августовских событий были перекрыты или тщательно контролировались, вероятность задержки в пути была невысока. Другое дело, что путешествие по проселочным дорогам Севера было начисто лишено комфорта, но зато в конце пути счастливчиков ждал гостеприимный Архангельск.

Придя в себя от волнений переезда, бывшие вологжане спешили на набережную, чтобы осуществить знаменитый архангельский променад и к огромному удивлению находили там коллег по коммерческим делам и просто вологодских знакомых, которые тоже в тайне от всех перебрались в Архангельск. Любезностям и разговорам не было конца. Вологжане поздравляли друг друга с тем, что вырвались из «большевистского рая».

Выпускница вологодской гимназии, дочь почетного гражданина города Дмитрия Степанова Августа в июле 1918 года была отправлена отцом в Архангельск к знакомым. Она хотела продолжить учебу, подав документы в Учительский институт. Аналогичное учебное заведение в Вологде большевики закрыли еще весной, и в здании расположилось французское посольство. Потом посольства стран Антанты уехали на Север. Вскоре произошел переворот, и Августа оказалась отрезана от семьи.

Впрочем, девушку это совсем не беспокоило. В Архангельске было так интересно! Весь последний месяц лета здесь регулярно устраивались военные парады, на набережной играли оркестры, и люди, как в старое время, фланировали по улицам, надев лучшие наряды, и беспечно смеялись, стараясь забыть ужасы революционного времени.

В городе было много иностранных военных. Англичане прислали на Север подразделения с разных концов своей огромной империи: от Канады до Австралии.

Девушка первый раз в жизни увидела подразделение королевских шотландцев в галифе и юбках-килтах. Французские стрелки в лихо сдвинутых на бок беретах были галантны с дамами. Англичане, наоборот, выглядели сурово, ведь война – это смысл существования Британской империи, государства, где никогда не заходит солнце.

Но больше всего бывшей гимназистке понравились американцы. В начале августа, когда войска союзников еще только появились в Архангельске, американцы были представлены моряками с корабля «Олимпия». Это были простые парни с открытыми улыбками, прибывшие на Север, чтобы помочь русским в борьбе с боло. Так они называли большевиков, которых представляли настоящими исчадиями ада. Пропаганда внушала заокеанским солдатам, что большевики заключили мир с германцами, против которых воюет Антанта, и готовы предоставить немцам северные порты для высадки десантов. Они разграбили военное имущество союзников на складах в Бакарице и готовятся часть его передать немецким войскам для борьбы на Западном фронте.

Однажды под вечер Августу напугал гудок клаксона. Она обернулась и увидела автомобиль, медленно пробирающийся по дороге. За рулем военный в иностранной форме, рядом еще один.

– Sorry, where can we get water for the car? [5]

Августа растерялась, в Вологде в гимназии не изучали английский.

– Барышня, – с сильным акцентом крикнул другой военный, – Нам нужна вода, машина не может без воды. Мотор взорвется. Бамс!

И он для наглядности взмахнул руками.

– Вода рядом, в реке.

– У нас нет емкости, как это по-русски, ведра. Надо ведро, чтобы залить воды в радиатор.

Густя не поняла, что такое радиатор, но с готовностью согласилась помочь. Дом, где она жила, был рядом. Она сбегала на кухню, взяла ведро и принесла военным.

Шофер радостно улыбнулся и поспешил к реке за водой. Второй, говоривший по-русски, остался у машины.

– Разрешите представиться, сержант Понятовски.

– Августа Степанова, – произнесла девушка.