Каши в голове меньше не стало.

– Какой меткой?
– ужаснулась я.
– Вы что, на своих женщинах клеймо ставите?

– Мы называем его сатрой, - пояснил Идем.
– И женщина может сама выбрать, где её носить.

Для меня всё услышанное казалось дикостью.

– Зачем клеймить женщину, если достаточно надеть ей на палец кольцо, чтобы все видели, что она больше не свободна?

Идем усмехнулся и качнул головой, давая понять, что я ничего в этом не понимаю.

– Сатра - это нечто иное. Это не только знак принадлежности. Это духовная связь. То, что позволяет кайгену чувствовать свою женщину - её страх, боль, радость и счастье. Сатра это очень интимно и сокровенно.

Двуединый, я не хотела дальше это слушать. Не Идена. Я вообще больше ничего от него не хотела.

Сорвавшись с места, я побежала вперёд,игнорируя просьбы преследующего меня по пятам мужчины подождать и успокоиться.

Я злилась. На него, на себя и на мужа. Как он вообще мог позволить брату за мной ухаживать? Теперь я понимала, зачем он меня спрашивал, нравится тот мне или нет.

Идиот! Тупой толстокожий медведина! Я же не животинка бессловесная! Почему нельзя было объяснить всё с самого начала? Так вот чего ждал от него Горд в Хель-Тери! Дильфар хотел, чтобы муж поставил на мне клеймо, или как там у них это называется... Дикость! В Зримее клеймят только воров и разбойников!

– Рейна, послушай, я прошу тебя! Всё не так как тебе кажется, - Иден не оставлял своих попыток поговорить и я не выдержала:

– Ты можешь просто замолчать? Ты не видишь - я сейчас зла! Ужасно зла! И мне не хочется грубить и говорить тебе гадости. Поэтому просто дай мне спокойно дойти до дома!

На скулах рыжего преступили красные пятна, и взгляд стал как у побитой собаки. Я бы его пожалела, наверное, если бы прогнать в данный момент не хотела сильнее.

– Давай я понесу, - потянул он свои руки к нарезанным веткам, едва не вынудив меня врезать его ими.

– Не надо!

Не хватало ещё, чтобы весь Эдерхейд потом шептался, что брат мужа за мной что-то носит! Хотя... и так будут шептаться. Дура! Двуединый, какая же я дура!

Мне было стыдно глаза поднять, когда, спустившись с горки, мы с Иденом пошли обратной дорогой. Почему-то казалось, что все окружающие знают о произошедшем в лесу и, к всеобщей неприязни ко мне, как к магичке, добавилось ещё и осуждение за то,что я оскорбляю их уважаемого оэна и Хранителя. И плевать, что последний сам виноват в этой нелепой ситуации.

Прибила бы! Пусть только вернётся домой!

На горизонте показались высокие крыши халле оэна, и я ускорила шаг, молясь лишь об одном: чтобы нас с Иденом вместе не увидела Исгирда. Потому что рыжий упрямо не хотел отставать от меня, а глядя на его виноватое лицо, можно было сразу заподозрить что-то неладное.

Чуда не произошло. Я не успела за собой прикрыть дверь, как в зал вылетела мать мужа. Чиркнула сначала острым взглядом по мне, а затем набросилась на Идена:

– Ты где был? Тебя на северной заставе с утра ждут, а ты...
– осуждающе на меня зыркнув, она гневно продолжила: - Бьёрн уже второй раз за тобой Иорга присылал! У тебя совесть есть, или ты её вместе с разумом потерял?

Мрачно глянув на мать исподлобья, Иден резко развернулся на каблуках и вылетел из дома, напоследок громко хлопнув дверью.

Я выдохнула с облегчением, не зная, как и благодарить Исгирду, что выпроводила своего сына.

Видеть его сейчас для меня было просто невыносимо.

– Бесстыжая!
– внезапно осадила меня она, и я вздрогнула.

– Послушайте, я понимаю, что не нравлюсь вам, но это не повод меня оскорблять! Я ничего плохого не сделала.

Исгирда прищурилась, и в глазах её полыхнула злость.

– Бьёрн как только тебя сюда привёл - я сразу поняла: быть беде! Может, у вас Эринее и принято стравливать между собой мужчин, а у нас порядочные манны так не делают. И хвостом перед братьями мужа не виляют! Не смей морочить Идену голову!

У меня от обиды дыхание спёрло. Это я Идену голову морочу?!

– Я замужем! И головы морочить не приучена! Не то воспитание!
– с вызовом посмотрела на Исгирду.

– Вспомнила... Замужем она... Ты определись сначала муж тебе Бьёрн или нет!

Резко развернувшись, женщина вышла из комнаты, и я, опустившись на скамью, взялась за голову.

Ну что за невезенье! А мне казалось, что моя жизнь начала налаживаться.