– Мы убежим!
– внезапно встряхнул меня парень, и у меня невольно вырвался истеричный смешок:

– Куда?

– Уйдём во Фригардию или Семиречье! У нас с ними дружеские отношения.

– Вот именно поэтому они и вернут беглецов Эурезе, потому что, пока на пути кайгенов стоит Эринея, у наших соседей нет особых проблем!

– Тогда отправимся на юг! Переплывём море и попадём в Хидж...

– А о том, что после этого станет с Эринеей, ты подумал? Ты понимаешь, на что ты обрекаешь всех, кто нам близок и дорог? Эурезу, твою мать и сестру, наших друзей по учёбе и тысячи простых, ни в чём не повинных людей?

– Я не могу тебя потерять!

Ральф бессильно прижался своим горячим лбом к моему, и я погладила его голову дрожащими пальцами.

– У нас нет выбора. Боюсь, что и не было никогда. Я не прошу тебя совершать ради меня подвиг или идти на безумство. Просто хочу получить немного счастья, хотя бы в память о том, что между нами было. Я всегда думала, что ты будешь моим первым и единственным мужчиной. А если не единственным... будь хотя бы первым.

– Рейна...
– бессильно выдохнул Ральф, сжимая меня в тисках своих рук до

боли.

– Пожалуйста!

Отстранившись, я вытащила из кармана платья ключ от потайной двери моих покоев и вложила его в руку парня.

– Я буду ждать тебя сегодня ночью. Ты придёшь?

Тяжёлый вздох.

Томительная минута тишины.

Три удара сердца, и...

– Приду, - прошептал Ральф, с силой сжимая в кулаке ключ.

Шабола внезапно пронзительно заржала в стойле, а следом за ней беспокойно отозвались другие лошади, заставляя нас Ральфом насторожиться.

Что могло напугать животных в такой поздний час, я точно не знала, но предположила, что на мои поиски отправили стражей с факелами и собаками.

– Спрячься, - затолкав парня за наваленные штабелями тюки с сеном, шепнула ему.
– Выйдешь, когда все уйдут. Я скажу, что прощалась со своей лошадью.

Подхватив с пола плащ, я суетливо набросила его себе на плечи и бросилась к выходу, пока ещё никто не успел войти в конюшню.

Ветер ударил мне в грудь холодным кулаком. Мороз лизнул губы и щёки. У ног закружила позёмка, и из вьюжной пелены зимнего вечера, словно материализовавшийся призрак, вдруг возник кайген.

Снег белыми нитями застрял его чёрных волосах, а синие глаза сейчас казались двумя непроглядными тёмными омутами. От холода шрамы на его лице обозначились чётче, и теперь я видела даже тонкие рубцы на подбородке и на лбу с левой стороны.

Во рту от страха стало сухо, а язык словно задеревенел.

– Не позднее ли время ты выбрала для прогулок, женщина?
– внезапно нарушил наше безмолвие кайген, и все волоски на моём теле поднялись дыбом.

Голос мужчины был густым, бархатистым и рокочущим. Неправильным. Не таким, как я ожидала. Мне казалось, кайген должен рычать подобно злому псу.

– Я просто хотела немного побыть со своей кобылой, - с перепуга выпалила я и вдруг обмерла. Я что, перед ним оправдываюсь?

– Нравится, как воняют лошади?
– не дал мне опомниться он, двигая ноздрями, будто принюхивался, несёт ли от меня конским навозом.

Злость залила глаза и обожгла нутро, словно хлыст.

– Лошади пахнут жизнью и силой, а их гривы - ветром и снами!
– холодно отчеканила я.
– А воняют - медведи, когда после зимней спячки выползают из своей берлоги!

Лицо кайгена перекосилось от ярости, и на миг мне показалось, что сейчас он меня ударит, потому что слишком хорошо понял скрытый подтекст, который я вложила в свою фразу.

– Не надо лезть в логово зверя, - вместо этого грозно уронил он, развернулся и пошагал прочь.

Вьюга кружила вокруг меня водоворотом, хлестала снежными крыльями, но я не чувствовала её холода. Я смотрела вслед огромной удаляющейся фигуре кайгена и меня потряхивало. Двуединый, как я вообще смогу с ним жить, если от одного его вида все мои внутренности стягиваются в узел?

Рвано выдохнув, я воровато оглянулась на дверь конюшни. Самым правильным решением было бы поскорее убраться отсюда, пока меня действительно не кинулись искать, и я решила не испытывать судьбу, возвращаясь к Ральфу.

Ключ у него, а значит, остаётся лишь немного подождать.

Бывали ли вашей жизни разочарования? Горькие и, казалось бы, безысходные. Когда сердце, как замёрзшую полынью, затягивает ледяной коркой и под ней остаётся всё, что делало вас когда-то живым.

В эту ночь я умерла. Замёрзла, уйдя под лёд, потому что Ральф... не пришёл.