В чужой стране, доме и месте не вызывающем у меня добрых чувств, инстинкты сработали раньше, чем логика или мысли.

Я развернулась, рефлекторно вскинула левую руку, и ударила ею лапающего меня кайгена по лицу.

– Ты что себе позволяешь?
– прошипела я и тут же осеклась, обнаружив пред собой удивлённо потирающего ушибленную скулу Идена.

– Дверь была открыта настежь. Иначе я бы постучал, - растерянно произнёс он.

– Не во все закрытые двери стоит стучаться и не во все открытые заходить!
– буркнула я, отступая от рыжего красавчика подальше.

И чего он ко мне привязался? Или это муж приказал ему за мной следить?

– Я просто хотел помочь. Сундук слишком тяжёл для тебя, - оправдываясь, указал на него Иден и, легко подхватив, поднял и переставил к стенке.
– Ты могла позвать для этого меня.

Я, конечно, была не против помощи, но что-то мне подсказывало, что у Идена её просить не стоит. Как бы сохнущие по нему манны потом не наплели моему скорому до расправы мужу, что я заигрываю с его братом. Что он там мне про неверных жён говорил? Их наказывают? Для полного счастья мне только этого не хватало.

– Спасибо за помощь, - спокойно кивнула я.
– А теперь выйди из комнаты. Нечего тебе здесь делать. Да ещё и когда рядом никого нет.

Рыжий грустно усмехнулся и, отступив к порогу, вдруг тихо обронил:

– Не бойся. Я никому ничего не расскажу.

В затылке нехорошо кольнуло, и я напряжённо подобралась, впиваясь в кайгена взглядом.

– О чём это ты?

– О том, что у тебя больше нет магии, - внимательно глядя мне в глаза, ответил он.

Сердце упало куда-то вниз, но я упрямо вздёрнула подбородок и холодно поинтересовалась:

– Ис чего это ты вдруг так решил?

– Ты могла подвинуть сундук, даже не прикасаясь к нему, - заметил Иден.
– И меня ты тоже ударила бы не рукой, а каким-то своим хитрым приёмом, если бы у тебя была такая возможность. Ты не замечаешь, что всё время прячешь свою искалеченную ладонь за спину, а пальцы здоровой сначала складываешь в какую-то фигуру, а потом бессильно сжимаешь в кулак. У тебя на шее у самой горловины платья виднеется шрам, и я чувствую, что в таких же рубцах у тебя под одеждой вся правая сторона тела. Это ведь из-за Бьёрна? Ты лишилась магии из-за моего брата?

Я не дышала. Легкие жгло, а руки начали дрожать. Слова Идена били словно плети, разбередив чуть зажившие раны. Он так легко напомнил мне о том, кем я являюсь теперь! Наверное, я просто не ожидала, что моя ущербность так очевидна для всего лишь достаточно внимательного наблюдателя.

– Тебе лучше уйти отсюда, - рвано выдохнула я.

– Прости, - нахмурился Иден.
– Я не хотел сделать тебе больно. Я просто...

– Уйди, пожалуйста!
– выцедила сквозь зубы я. Видеть в глазах кайгена жалость было невыносимо. А показать свою слабость перед ним было просто стыдно.

Согласно кивнув, Иден развернулся и, бросив на меня напоследок полный сожаления взгляд - ушёл, посеяв в моей душе боль и тревогу.

Будет ли Иден и действительно молчать? Как быстро все остальные кайгены поймут, что я больше никому не могу оказать прежнего сопротивления? И что сделает мой муж, когда узнает обо мне правду?

В момент моих тяжких раздумий в комнату влетела Сигрид, да так и замерла, в нерешительности протягивая мне зеркало и гребень.

– Что-то случилось, эль-манна?
– шепнула она.
– На вас лица нет.

– Задумалась просто.

Я растерянно мотнула головой, а девушка, заметив переставленный сундук, вдруг удивлённо ойкнула, указывая на него пальцем.

– А как же вы его одна?..
– прикрыв ладошкой рот, Сигрид округлила глаза и страшным голосом предположила: - Магией, да?

– Только никому не говори, - попросила я.
– Оэн запретил мне пользоваться в халле магией!

– Я никому!
– жестом закрыв рот на замок поклялась Белочка, и я по её глазам поняла, что расскажет всем.

Я собственно на это и надеялась. Слухи сразу же расползутся далеко за пределы дома, и они будут поддерживать веру кайгенов в то, что я для них опасный противник.

Забрав у девушки гребень, я взглянула на себя в принесённое зеркальце, досадно морщась.

Видела бы меня сейчас Лютея! Из-за того, что я вчера легла спать с мокрой головой, волосы на ней свалялись и торчали в разные стороны. Сейчас я была похожа на огородное пугало, а не королевскую дочь.

Тщетно пытаясь перечесать залипшую набок чёлку правой рукой, на которой гнулись не все пальцы, я переложила гребень в левую, и Сигрид осторожно предложила: