Сигрид воровато оглянулась на дверь, словно опасалась, что за ней кто-то может её услышать, а затем тихо произнесла:

– Старые манны говорят, прежний Хранитель мать оэна выкрал и силой взял.

Я недоверчиво мотнула головой. Не похожа была Исгирда на женщину, проклявшую собственных детей. Что на Идена, что на мужа она смотрела с любовью, но уж точно не с ненавистью.

– Мне кажется, ваши манны глупости болтают. Зачем Исгирде проклинать собственных детей?

– Исгирде?
– удивлённо свела брови девушка, а затем озарено воскликнула: - Вы что же, решили, что она родная мать оэна Бьёрна?

– А разве нет?
– растерялась я.

– Мать хозяина умерла при родах. Она и была единственной эль-манной прежнего Хранителя - оэна Расвальда. А Исгирда выкормила его сына вместе с новорождённым своим. Заботилась о нём и покойном Расвальде, как о родных. За это старый оэн её и сделал хозяйкой в доме и почитал как жену. Только женой ему она никогда не была.

– Так Иден и мой муж не братья?!

– Братья!
– тут же упрямо возразила мне Сигрид.
– Только не кровные, а молочные.

Это всё объясняло. Сейчас для меня так очевидны и понятны были и внешняя, и внутренняя несхожесть мужчин.

– А я всё голову ломала, как от одной матери могут родиться такие разные дети! Как день и ночь.

– Как вы верно подметили, - восхитилась девушка.
– День и ночь... Иден, и правда, ясный, как солнышко!

– Он тебе нравится?
– осторожно поинтересовалась я.

Смущённо вздохнув, Сигрид потупила взгляд и мягко улыбнулась.

– Иден всем маннам нравится. Он Ирридэль поцелованный. В купели у неё родился - оттого такой красивый. С каждым годом всё краше становится, словно время над ним не властно. За него любая бы с радостью пошла. Только ему любая не нужна. Говорят, он себе асанну ищет.

– Асанну?

Я приготовилась приоткрыть для себя ещё одну тайну кайгенов, но стоящая у окна девушка резко повернула голову, что-то интересное обнаружив на улице, и тут же радостно всплеснула ладонями:

– Хозяин вернулся! Глядите!

Я быстро подошла к Сигрид, посмотрев вниз через стекло, и облегчённо выдохнула, заметив сидящего на руке у мужа мальчишку. Из шубы с чужого плеча торчала только его темноволосая голова, но на чумазом детском лице сияла счастливая улыбка, глядя на которую невольно хотелось улыбаться в ответ.

– Живой!
– прослезилась Сигрид.

Кайген вдруг резко поднял голову, и моё сердце пропустило удар, когда наши взгляды встретились.

Он отсутствовал в халле довольно долго, а вернулся всё в той же одежде, что и ушёл. Но несмотря на то, что муж был одет лишь в брюки и слабо согревающую в мороз рубаху, замёрзшим он совершенно не выглядел.

Где он был? И что делал с ребёнком, раз кажущийся на вид совершенно безнадёжным мальчишка теперь выглядел абсолютно здоровым?

Кем на самом деле является мужчина, за которого меня выдали замуж и почему сородичи называют его Хранителем? Столько тайн вокруг него, а я пока не приблизилась к разгадке и одной.

– Идёмте!

Отлепившись от окна, Сигрид вдруг шустро метнулась к выходу, и я едва успела бросить ей в спину:

– Куда?

Девушка замерла и удивлённо спросила:

– Разве вы не хотите посмотреть, как отец с мальчиком встретятся и что Хранитель расскажет?

Наверное, разделить радость отца увидавшего спасённого сына было бы невероятно трогательно, но мне казалось, что это слишком личное и глазеть на подобное действо из любопытства поступок дурного тона. Возможно, для кайгенов это было нормально, но я была воспитана иначе.

– Мне кажется, в данном случае моё «хочу» не имеет никакого значения, Сигрид. Не думаю, что стоит устраивать развлечение из чьей-то трагедии. Подглядывать за чужой жизнью и подслушивать чьи-то разговоры низко и недостойно. Поэтому ни ты, ни я никуда не пойдём.

Белочка обиженно поджала губы и хлопнула глазами.

– Что же мы хуже других? Все ведь смотреть пойдут. Мы всегда ждём, когда Хранитель возвращается.

– Почему вы зовёте его Хранителем? Кого или что он хранит?
– нахмурилась я. Недоумение Сигрид перекрыло даже её обиду на мой запрет спуститься вниз.
– А вы не знаете?