— Убегаешь от ответа.

— На тупой вопрос, да. Не хочу об этом говорить. Не с тобой, не в таком тоне.

— А что не так с моим тоном? — останавливаюсь и оборачиваюсь, резко влетая ему в грудь. Сильные руки придерживают меня от падения, но от столкновения с его мощным телом становится больно. — Ауч!

Матвей разворачивает меня, возвращая на тропинку.

— Тут ночью животные ходят, не стал бы терять время на выяснение всяких глупостей, — толкает меня в спину, побуждая идти вперед.

— Это не глупости, — говорю обиженно. — Вот побьет она меня в темном углу, узнаешь.

— Не исчезай из моего поля зрения и никто тебя не побьет.

— Да просто ответь на гребанный вопрос!

Я снова хочу развернуться, но он предупреждает мои действия, сразу взяв за плечи и зафиксировав меня в положении “только вперед”. Иду и киплю. Вот что ему непонятного, а? Мне же нужно знать, как вести себя с этой высокомерной курвой. И Елена Петровна так удачно ушла пораньше, оставив нас с ним наедине. А он!

— Моя личная жизнь тебя не касается, это максимально честный ответ, который ты получишь на свой дурацкий вопрос. Иди давай.

— Ладно, — фыркаю, — все равно узнаю. И думаю, что нет. Трахай ее кто-нибудь, она не была бы такой озлобленной и недовольной.

— Я даже не хочу спрашивать, почему у тебя все мысли сводятся к одному сексу, — слышу его неодобрительную интонацию.

— Ну тебе же не пять. И ты должен сам понимать, что в конечном счете в общении между людьми все всегда сводится к сексу, — пожимаю плечами.

— Проехали. Шагай, а то до утра не доберемся.

— А что такое? Тема секса у нас табу?

— У нас с тобой — да. Тем более с пьяной тобой. Ты и без алкоголя не в ладах с головой, а под этим делом и вовсе.

— С чего такие выводы? Я тебя вроде у осинки не домогаюсь, топаю своими двумя, все чинно.

— Не хватало еще, — хмыкает сзади, и снова замолкает, не развивая тему. Я бы хотела развить. Но вижу, что это бессмысленно.

Остаток дороги идем молча, дома расходимся по своим комнатам.

Неделя прошла относительно неплохо. Я привыкала к местности, много времени проводила с Еленой Петровной, которая охотно все рассказывала и показывала. Она вообще мне нравилась. У меня всегда были трудности в общении со своим полом. После смерти мамы женщины отца всегда воспринимали меня пятым колесом или угрозой, и я еще с малых лет научилась показывать зубы и защищаться. Поэтому милая Мариночка, которая каждый раз окидывала меня таким взглядом, словно я грязь из-под подошвы, меня не удивляла. А вот душевная Елена Петровна удивляла.

Она, правда, быстро пояснила свое хорошее расположение ко мне. Она всегда мечтала о дочке, но после перенесенной в детстве болезни не смогла иметь своих детей. У ее мужа был сын от первого брака, Тимур, которого она любила как своего и по которому скучает. Тот и раньше был редким гостем здесь, а после смерти отца и вовсе уехал куда-то из страны.

— Вы скучаете по нему?

— Безумно. Он всегда умел меня рассмешить. Был таким непоседливым мальчишкой, вечно то драка, то битые колени, шилопоп. И носился всегда как угорелый. Сначала на велосипеде, потом на мотоцикле своем. Четырехколесный транспорт вообще не признает. Ему только и подавай — адреналин и ветер в волосах.

— Звучит интригующе, — улыбаюсь.

— Это ты его ещё не видела, девочка. Дамы к нему как мухи липли. Даже не знаю, может я уже стала бабушкой, да сама не в курсе, — посмеялась Елена Петровна и мы сели на велосипеды и поехали на озеро.

Природа вокруг этого места была необычайно красивой. Дикое озеро, поляна перед ним с одной стороны и лесополоса, ведущая к деревне неподалеку. Здесь было на что глазеть и что фоткать.

Матвей не соврал и привез мне телефон. Не поскупился на последний айфон, чем удивил. Я думала назло мне притащит какую-нибудь развалюху. Но нет, все сделал как надо. Приятно удивил.

Он на этой неделе редко бывал дома и часто был в разъездах, мы мало виделись. И хотя Елена Петровна меня развлекала, и Фил не давал скучать, мне все равно было скучно без этого огромного задиры и наших словестных перепалок. И когда он приехал вечером в пятницу, я сразу же выскочила во двор и перехватила его, выходящим из машины.

— Ты идешь с нами в бар сегодня?

— А что такое? — смотрит ехидно. — Филипп плохо развлекает?

— Ревнуешь? — улыбаюсь лучезарно в ответ.

— Проходили же уже. Надежда все никак не умрет?