– Очень приятно. Где бы мы могли поговорить, Антон Аркадьевич?

– А давайте вон там на лавочку присядем, – он указал рукой на небольшой скверик левее здания экспертизы. – А то, знаете ли, душно в помещении, да и запахи у нас… ну сами же знаете, чего я рассказываю.

– Хорошо, давайте посидим там. А материалы?

– Так чего ж… вот они, тут все, – и эксперт постучал себя пальцем по лбу. – Не сомневайтесь, я не первый день тут тружусь, круг вопросов, который обычно следователей интересует, знаю отлично.

Архипов разжал над урной инструмент, и окурок упал вниз, а импровизированный мундштук отправился в карман халата эксперта. Проворно скатившись по ступенькам, Архипов взял Полину за локоть и повел к лавке:

– Вам ведь интересно, как именно были убиты эти двое, правильно?

– В том числе.

– Так вот что я вам скажу, любезная Полина Дмитриевна, – смахивая с лавки пыль и усаживая даму, продолжил Архипов, – ранки там пустяковые на первый взгляд – точечный удар колющим предметом, даже крови не так много. Но! – он сел рядом и поднял вверх указательный палец. – Но! Удар точный, прямо в сердце. И хорошей силы, скажу я вам.

– Колющим предметом? – нахмурилась Полина, прикидывая, что это может быть. – Типа спицы?

– Ну похоже, только спица-то круглая, а здесь ромбовидная рана. Есть листочек?

Полина вынула ежедневник и ручку, и эксперт нарисовал ромб примерно два на три миллиметра.

– Вот так. И я ума не приложу, что бы это такое могло быть. И вот еще что… в карманах пиджаков обоих убитых – в верхних, где платок полагается носить, – у каждого хризантема была. Живая, – уточнил Архипов, возвращая Полине ручку и ежедневник. – В первом случае белая, во втором – сиреневая. Подувядшие, конечно, цветочки, но живые. Не думаю, что мужики эти сами себе такие аксессуары подобрали.

– То есть это убийца оставляет? Я еще от кубиков не совсем отошла, – призналась Полина, вспомнив дело Бориса Нифонтова, – а тут на подходе любитель флоры…

– Наверняка хочет, чтобы ему какое-то красивое прозвище в прессе дали, – усмехнулся эксперт, вынимая пачку сигарет. – Ничего, если я закурю?

– Я тоже курю, не напрягайтесь. – Полина быстро записывала в ежедневник информацию, полученную от Архипова. – А на трупы есть возможность взглянуть?

– Конечно. Сейчас вот покурим и пойдем. А вы, значит, любите трупы самолично осматривать?

– Работа такая, – пожав плечами, ответила Полина. – При чем тут «любишь – не любишь»? Эксперт смотрит своим взглядом, опера – своим, а следователи…

– Вот бы кто-то донес эту светлую мысль до нашей Светочки Ползухиной, – вздохнул Архипов, вкусно затягиваясь дымом. – Что человек на следствии делает – вообще непонятно. Она на месте преступления только протокол пишет под диктовку, стенографистка, ей-богу.

– Но на эти-то трупы она выезжала?

– Выезжала. А что толку? Думаете, она мне хоть один вопрос задала? К трупу подошла, на корточки рядом присела? Нет, дело не царское. Опера с ней работать не любят, кстати. Сидит в кабинете, лишний раз не повернется, все ей подайте на стол, – эксперт махнул рукой, – так что даже хорошо, что вас прислали, а то шансов найти убийцу было ноль целых хрен десятых.

– Ну я пока только материалы получила, даже не представляю, о чем речь. Но вот про орудие убийства мне очень интересно. У вас как у эксперта есть какие-то догадки?

Архипов вытряхнул из своего импровизированного мундштука окурок:

– Дурацкая привычка курить при помощи корнцанга, никак не могу отучиться. Догадки… да вот черт его знает, если честно. Что-то тонкое, довольно длинное – там глубина проникновения девять сантиметров… для спицы, как я уже сказал, острие нехарактерное…

– А шило, например?

– Ну как вариант… – Архипов пожал плечами и поднялся с лавки, подавая Полине руку. – Как вариант, – повторил он. – Но шило, как правило, толще, хотя… может, для каких-то более ювелирных работ используют инструменты потоньше, конечно. Идемте, в общем, в мою тихую обитель, там еще подумаем.

Морга Полина не боялась никогда, хотя даже от коллег слышала, что им бывает не по себе в этом заведении. В Осинске оно ничем не отличалось от тех, где она бывала раньше, – те же секционные со столами, те же шланги для мытья этих столов, холодильная камера, где дожидались своей очереди никуда уже не спешащие клиенты.

– Проходите, Полина Дмитриевна, – пригласил Архипов, входя и направляясь к самой дальней камере. – Вот тут у нас ребята и хранятся. Кого первого смотреть будем?

– Да все равно.

– Ну тогда по алфавиту – Колыванов Максим Игоревич. – Эксперт выдвинул полку и открыл мешок. – Прошу.

Полина подошла и взглянула в белое лицо покойника. Молодой мужчина лет тридцати пяти, темные волосы, высокий рост, нормальное телосложение. На груди слева едва заметное отверстие.

– Других повреждений нет?