Надо ломать его сценарий, тем более увидел шанс. Аркаша орет, но я уже не обращаю внимание на идиота, формирую десяток магических пузырей, накладываю на них руны разрыва и как автомат отправляю в спину Синклеру целую очередь. Он в общем-то слабоватую для него атаку чувствует, но рефлексы бретера срабатывают. Первым порывом пытается прокрутить свой плоский щит, но, во-первых, его не хватит чтобы остановить все десять снарядов, идущих широким фронтом, а во-вторых это оставит его беззащитным перед Морико.

Секунда колебаний и на него обрушивается магический шторм. Любимая чувствует мои эмоции и бьет почти синхронно со мной, как будто мы договорились заранее. Удар получился мощный, британец отражает его на пределе сил и конечно пропускает часть моих плетений. «Разрывы» для мага такого уровня не сильно опасны, но отвлекают, опять же приносят массу физических страданий. Синклер не железный и стонет от боли, а леди Мотонари снова с невероятной силой бьет по нему как молот по наковальне…

В этот раз щит не выдержал, враг повержен. Бретера ко всеобщему ужасу разорвало на части. Физика процесса простая. Винсент резонировал и собрал в «источник» огромное количество магии, а тут жесткий удар от ханси прилетел. Дальше потеря концентрации и энергия стремительно рвется наружу. Не плавно выходит через энергоканалы, а бешенным потоком рвет физическое тело на куски.

Мы победили, но щиты арены не падают, а глашатай не спешит объявлять завершение дуэли. В чем тут дело? Черт! Забыл совсем, местные дерутся до смерти или в прямом смысле берут проигравшего в магическое рабство. Только на кой мне Аркадий Салтыков? Он кажется и самому Чекану не очень-то нужен. Прибить? Да блин, в бою куда ни шло, а сейчас рука не поднимется. С убогими как-то не принято так сурово обходиться. Однако формальность надо соблюсти. Подхожу к рыдающему ничтожеству.

— Аркадий Салтыков, признаете ли вы свое поражение? — формулирую стандартный вопрос.

— Аааа… укол…пожалуйста сделайте что-нибудь…, - орет раненый, но он же маг и может блокировать часть болевых ощущений. Неужели воли не хватает даже для этого?

— Аркадий Салтыков, признаете ли вы свое поражение? — еще раз монотонно и равнодушно повторяю вопрос.

— Если вы не отреагируете, мы будем вынуждены убить вас, — Морико сформировала сферу чистой энергии, если опрокинет ее на несчастного, получится быстрая, милосердная смерть. По мне для Салтыкова это даже лучший выход.

— Я проиграл! — плаксиво во всеуслышание заявил сломленный дуэлянт, — Я признаю поражение!

— Чтобы спастись вы должны публично отречься от клана, проклясть свой род и стать врагом отцу, матери и братьям! — я сформулировал ранее прочитанные ритуальные фразы.

— Отрекаюсь! — с надрывом проговорил Аркаша.

Немолодая, но все еще сохранившая остатки былой красоты женщина горько плакала, заламывая руки. Богатство, слава, власть над тысячами верных слуг были ей абсолютно не нужны. Ради кого жить? Муж? Погрязший в войнах, пирах, бесконечных кутежах и изменах, давно стал чужим. Да и был ли он когда-нибудь родным? Только дети были источником ее вдохновения и энергии. А сейчас она потеряла обоих.

— Ты должен вернуть мне его! Слышишь? — он ждал истерики, мольбы, слез, агрессии в конце концов, но не такого холодного, жесткого требования. Супруга как будто вернула его в те времена, когда перспективный, но не родовитый Салтыков сватался к княжне.

— Лучше бы он сдох! Малодушная тварь опозорил меня и боевую славу нашего клана! — все же по инерции проорал Чекан, но нужного задора в его речи не было. Уж очень обескураживающе приняла его жена. Давно эта покоренная высокородная так с ним не разговаривала.

— Твои амбиции забрали у меня Андрея, а теперь ты хочешь, чтобы не стало и Аркадия? — спокойно и даже как-то отрешенно и от того более страшно ответила жена, — Зачем тебе все? Кому ты оставишь клан? Бастардам?

— Я… о чем ты говоришь? — растерялся от такого напора Салтыков, обычно робкая, кроткая жена показала несгибаемый характер. В такие моменты вспоминаешь из какого она рода.

— О том, что в своей жажде власти, в навязчивой идее захудалого рода получить владения бывших господ, ты ослеп! — резко, словно плетью хлестнула жена, — Зачем тебе теперь Северный удел? Зачем земли, богатства? Отпишешь после смерти казне?

— Я…, - опешил Чекан, и вдруг задумался. Месть, воинская удаль, амбиции, вот уже и старость пришла… Что на самом деле движет им?

— Опомнился! — криво усмехнулась ставшая вдруг такой чужой супруга, — Обещай мне, что ты сделаешь все, чтобы вернуть мне сына. А если он вдруг умрет я буду мстить, но не тому мальчику, а тебе!

— Что!?! — офигел от такой постановки вопроса Чекан.

— Ты оправил моих сыновей их на погибель! Ты послал Брюховых в Империю, а потом и моего мальчика. Разве этот Танака гонялся за Андреем? Что ты себе придумал? Твой сумасшедший «мясник» сводил какие-то нелепые счеты, а в итоге мой сын гниет в земле! — вот теперь боярыня завизжала, выдавая всю боль что держала внутри себя все эти месяцы, — А сейчас, он что искал встречи с Аркадием? Парень приехал на аудиенцию к принцу Михаилу, а ты, поправ все неписаные обычаи, решил этим воспользоваться? Идиот, сегодня тебе придет официальное письмо об отлучении от двора. Тобой недовольны! Его Величество даже думает вычеркнуть клан Салтыковых из числа достойных!