Светлячки крутились вокруг меня, взволнованно пища. Вообще, происходившее напомнило мне давнюю сцену в питомнике фамильяров, когда из нескольких десятков котят я выбрала лучшего на свете…

Кайлеан нетерпеливо взмахнул рукой, огоньки примолкли, отлетели и выстроились перед нами полукругом.

— Теперь вольно, — скомандовал Кайлеан, и светлячки начали постепенно увеличиваться в размерах. Через минуту перед нами колыхалась дюжина призрачных женских фигур в полный человеческий рост. — Выбирайте, — обратился он ко мне.

Я несколько растерянно разглядывала кандидаток.

Сверху они почти не просвечивали и примерно до пояса тоже были более-менее видны, а вот низ почти растворялся в воздухе. Ниспадающие прозрачные складки их длинных платьев красиво колыхались в воздухе. Наверное, так же красиво должно было колыхаться и моё бедное изуродованное платье…

Эммелин превратилась в седовласую даму, чьи резкие черты не смягчили ни старость, ни смерть. Её чёрные глаза были живыми и умными, и вообще с виду она была симпатичной… но, по правде, годилась мне в бабушки.

Остальные тоже выглядели чересчур взросло.

Почувствовав замешательство, я оробела. Старшая наставница — это, конечно, замечательно, но я бы предпочла кого-нибудь своих лет, того, кто расскажет мне сплетни и поведает об этом мире, не чинясь и не приукрашивая действительность. Эммелин, например, явно принадлежала к партии Кайлеана — вряд ли она сообщит мне что-либо сверх угодного Их Высочеству.

Я в затруднении переводила взгляд с одной призрачной фигуры на другую. Может, они все были замечательными людьми… ну, в смысле, привидениями, но иметь рядом с собой классную руководительницу вместо подружки мне категорически не хотелось. Но как, не обидев никого, сказать об этом вслух?

И тут я кое-что приметила сквозь бледное колыхание. В дальнем углу комнаты маячил одинокий огонёк. Этот светлячок не присоединился ни к мужской компании, ни к женской, не кидался ни к чьим ногам, а мерцал себе тихонечко в отдалении.

— А это кто? — спросила я, указывая на отщепенца.

Кайлеан нахмурился — как же, кто-то не подчинился его командам, а седовласая дама сообщила с поклоном.

— Не обращайте внимания, Ваше Высочество и леди Данимира. Это Дрю, она не стоит вашего беспокойства.

— Дрю?.. — Кайлеан вопросительно приподнял бровь.

— Она простолюдинка. Затесалась к нам случайно. — Помедлив, Эммелин добавила, как-то очень тщательно выговаривая слова: — Мы зовём её Злюка Дрю.

— А можно на неё посмотреть? — спросила я, чувствуя себя довольно глупо: я просила показать мне душу, будто она была товаром, стоящим на дальней полке в магазине.

Кайлеан небрежно повёл указательным пальцем, и огонёк стремительно переместился ближе. Ещё одно движение — и он разросся до нормальных размеров.

Дрю оказалась молодой девушкой ненамного старше меня. У неё была короткая взъерошенная стрижка и нахальное смазливое личико с вздёрнутым носиком, напоминавшее мордочку французского бульдога. И она была в джинсах.

— Какие люди, и без охраны! — дерзко сказала Дрю, разглядывая нас без особого пиетета.

Я привстала на цыпочки и прошептала на ухо Кайлеану:

— Кайлеан Георгиевич, я выбираю Дрюку Злю.

Он в свою очередь наклонился и тоже сказал мне на ухо:

— Злюку Дрю. Исключено.

— Почему? — изумилась я в полный голос.

— Выйдем, Данимира Андреевна, — сказал Кайлеан.

Мы вернулись в большой зал.

Кайлеан захлопнул дверь и надменно произнёс:

— Она простолюдинка. Ни знания этикета, ни хороших манер. Чему она может научить?

— Я, между прочим, тоже простолюдинка. И что теперь?

— Вы-то? — Кайлеан усмехнулся… — С чего вы взяли? У вас родители маги, и вы сами — ведьма. В Эрмитании такое происхождение означает принадлежность к аристократическому сословию. А у этой вашей Дрюки…

— Злюки.

— … У этой девицы нет ни капли магического таланта. Она вообще неизвестно кто.

— Неизвестно кто? Так давайте узнаем.

Кайлеан закатил глаза.

— Какая разница…

— Всё равно, давайте узнаем.

Мы вернулись в обиталище привидений. Злюка Дрю колыхалась в отдалении, одна из призрачных дам горько рыдала, остальные её утешали.

— Что здесь произошло? — поинтересовался Кайлеан.

— Подумаешь, назвала её бледной немочью, — буркнула Дрю. — Я ж правду сказала.