Птицы! Огромная стая неслась со стороны океана. Беспорядочно, подгоняемая ужасом. Началось.

Мне надо было торопиться, но я не мог никак оторваться, потому что это было красиво. Дико красиво.

Вода почернела. Солнце продолжало светить, и небо оставалось синим и мирным, но вода почернела. Земля дрогнула снова, океан вздохнул и стал быстро отступать. Обнажался песок, водоросли, раковины, какие-то рыбы, крабы, вся эта живность оставалась на песке. А вдалеке, в нескольких милях, в море медленно поднималась белая пена.

Вал. Пока низкий. Как приблизится к берегу, наберет силы. Метров до десяти, может, больше даже. И островок имени Песталоцци подметет. А может, вообще похоронит. И не будет тут ни лагеря, ни горы, ничего. Только холм из грязи, вонючей и мертвой.

И все.

Гоша! Его бассейн соединен с океаном, если вода отхлынула от берега, значит, она ушла и из бассейна – он сообщается с морем через фильтры. Значит, Гоша скоро начнет задыхаться. Полчаса. Протянет кое-как.

А нет у нас времени.

Я опять побежал. В гору было тяжело, но силы беречь не стоило, на том свете они мне не понадобятся. Под ботинками неприятно скрипел вулканический шлак, пару раз я поскальзывался, один раз чуть не сорвался, а так ничего, скалу обогнул. Вылетел на прямую.

Вилла белела внизу. «Черничная Чайка» мрачно поблескивала на солнце. К ней спускалась фигурка в красной куртке. Аврора. Опередила меня. Минут на десять. Наверное, Заскок предупредил ее первой. Или сама почуяла, женщины гораздо чувствительнее мужчин, что неудивительно – на эволюционной лестнице они гораздо ближе к животным.

Поэтому они хитрее. Может быть, даже наблюдательнее. Вон, игуаны еще вчера шевелились, я внимания не обратил, а Аврора, наверное, обратила. И сделала выводы. Может, она даже не спала ночью, волновалась.

– Эй! – заорал я. – Аврора! Готовь корабль! Стартовать будем!

Аврора остановилась. Обернулась. Помахала рукой.

– Я сейчас! – крикнул я. – Гоша там!

Я указал в сторону бассейна.

– Там!

Секунды, секунды могли решить все, и надо было создать их запас. Аврора подбежала к «Чайке», запрыгнула внутрь шлюза. Я торопился. А потом…

Не поверил. Первые несколько секунд не мог поверить.

Корабль беззвучно поднялся в воздух, повисел в паре метров над землей, затем с хлопком рванул в зенит.

А я остался. Некоторое время я еще бежал, затем остановился и тупо глядел в небо. В воздухе медленно крутились перья, «Черничная Чайка» сбила несколько чаек настоящих. Я поморщился, солнце светило ярко, необычно ярко, даже для этих мест.

Аврора.

Она нарушила джентльменское соглашение. Сделала настоящую подлость. Ей бы познакомиться с мосье Потягиным, она бы ему быстро объяснила, что зло существует…

Бежать смысла нет. Что там сказал Эдвард Тич?

Пятнадцать человек на Сундук Мертвеца. Сундук Мертвеца, остров так, кажется, назывался. Маленький и каменистый. А он их туда высадил. За плохое поведение. А чтобы не очень грустно было, бутылку рома им выдал. Вот и я так. Был остров имени Песталоцци, теперь будет Сундуком Мертвеца.

Меня.

Войду в историю, с цунами не поспоришь, хоть стреляйся… Не из чего – штуцер я не прихватил.

Штуцер!

Тир! В тире вполне хороший подвал, дверь крепкая. Можно будет пересидеть! Конечно, откапываться из-под ила нелегко, но это шанс!

Обратный путь я проделал с трудом. Болело все. Руки, ноги, даже голова. Я катился вниз, к разоренному лагерю, и смеялся. Похохатывал, вернее. Старался не смотреть на море, но все равно смотрел.

Волна замедлилась и набрала высоту. Куда там двадцать метров, больше, гораздо больше, наверное, даже за тридцать. Приближалась, не спеша, уверенно, сыто. Появился ветер. Не сильный, но неприятный какой-то, пахнущий мертвечиной.

Я добрался до лагеря минуты за три и нырнул в тир. Отлично! Дверь подходящая, толстая, со штурвалом. Наверное, раньше в тире располагался бункер или еще что-то военное. Закручусь тут, пару дней посижу, потом откапываться начну потихонечку…

Гоша.

Зачем мы только его спасали?

Я опять забыл про Гошу.

А что Гоша? Гоша – дельфин, плавает хорошо, шестьдесят километров в час.

Ерунда. Никакой дельфин не переживет цунами. К тому же парализованный, в коме. Его просто перемелет.

Но я ведь уже не успею. Я его не смогу вытащить, двести килограммов, скользкий, неудобный, как я его сюда затащу, мы его к бассейну еле приволокли? А тут метров триста, и все в гору. Я не успею. У меня все болит…

– Аврора! – крикнул я. – Чтобы тебе…