— Император не давал никаких указаний по этому поводу.

— Я поговорю с ним сама.

В итоге истощенную морально Марис увели. Я распорядилась, чтобы её под завязку накачали успокоительными каплями, а сама осталась с Тьером: обсудить дальнейшие действия и дождаться информации по Питту.

— Виктория, ты не опасаешься держать её рядом с собой? — спросил мужчина вполне по-приятельски.

О, нет. У меня такой телохранитель под боком, что опасаться можно только его. Вон, караулит под дверью, пугает меня одним своим видом. Кажется, отвернешься, а он тебе шею свернет, чтоб наверняка никуда не делась.

Кроме того, я уверена: эта девушка не причастна ни к записке, ни к краже ключей. Считайте меня наивной дурой, но как есть.

— Как голова? — жалостливо посмотрела на повязку, обмотанную вокруг лба и макушки следователя.

— Сойдет.

— А император? Сильно ругался?

— Обещал выпороть меня и отправить служить в далекое северное селение, где есть только медведи и белые лисицы, — признался Тьер со смущением. — Но вроде как обошлось. Отныне я не соглашусь ни на одно твоё предложение. Ты опасна для всех, с кем имеешь дело. Черная вдова, вот ты кто.

Спасибо, блин, большое! Сам поперся, а виновата Виктория. Ну и ладно, мне не жалко принять на себя гнев императорский.

Я ещё отомщу.

Вскоре Тьеру сообщили, что Питт Оклинз приходится троюродным братом нашей Фай.

Кажется, я догадываюсь, кто следующим вылетит с отбора невест.

***

Фай допрашивали без меня (ясен пень, кому я там сдалась), но к обеду стало известно: она во всём созналась. Подложила записку мне не потому, что я наиболее опасная соперница, а потому что ключи Питт смог добыть только от моей спальни.

Вот так вот нос кверху задерешь, что тебя изжить со свету хотят. А это нелепое стечение обстоятельств, не более того.

— Получается, он меня совсем не любил? Он мне клялся, что звезды с неба соберет, что камнями выложит признание в любви, а сам… — всхлипнула глупышка-Марис, когда я рассказала ей всё.

Она сидела на полу, уткнувшись носом в колени, а я нависла над ней, понимая, что совсем не умею жалеть людей. Мне привычнее дать затрещину — как брату, — а не сюсюкаться.

— Да ты не расстраивайся, значит, твоя вторая половинка ещё где-то ходит, — всё же потрепала её по волосам как маленькую.

— Точно? — Девушка подняла на меня заплаканное личико.

Да демон его знает. Вторые половинки особым постоянством не отличаются. Можно всю жизнь прожить, а её так и не встретить.

Или встретить, но половинка эта противится женитьбе и вообще замышляет какой-то сомнительный ритуал с твоим участием.

— Точно-точно! Гарантирую. Поверь мне, старой, прожжённой невесте.

— Прожжённой, ха-ха. Как вы думаете, вы — та самая? — затараторила Марис, на секунду позабыв о собственном горе. — Ну, для императора? Он останется с вами? Мне кажется, он должен выбрать вас, вы же самая добрая и такая красивая, особенно в том черном платье. Он с вами время проводит, совсем как с… ну…

Она тут же замолчала, осознав, что вспоминать мертвую невесту при невесту живой — не лучшая затея.

Кстати. Надо бы расспросить Эдварда про неё, да только как? В лоб? Или тонко намекнуть?

— Не знаю, честно, — я уселась напротив Марис и протянула ей платочек. — Между нами определенно что-то есть, — ага, истинная связь, — но иллюзий не питаю.

— Я бы хотела нянчиться с вашими детишками, — зарделась служанка. — Вы бы разрешили за ними присматривать? Меня старшая сестра воспитывала. Нас у матушки семеро, а я самая младшенькая. Всегда думала: вот бы кому-нибудь пригодиться. Смешно подумать, уже размечталась, как мы с Питтом пред богами венчаемся. Совсем как в сказке, знаете. Вот дура!

Она хлопнула себя по лбу с такой силой, что грозилась заработать сотрясение мозга.

Интересно, если я перемещу сюда бутылочку алкоголя, моего стража это не смутит?

Вот и проверим.

Знаете, не смутило. Он даже заботливо приоткрыл дверь, когда бутылка белого вина по коридору прокочевала к моей спальне.

— Ваше? — уточнил на всякий случай. — Не отравлено? — и сам же всмотрелся в плывущее по воздуху горлышко. — Закупорено, значит, в порядке.

— Присоединитесь к нашему небольшому празднеству?

— Не велено, — вздохнул стражник горестно и даже облизал верхнюю губу, но нашел в себе силы отказаться. — Зовите, если помощь какая понадобится.

Иными словами: если до горшка доползти не сумеете — дайте знать.

— А что у нас за праздник? — не сообразила моя служанка, открыв пробку без всяких сложностей и зубами.

— Как что? Ты вновь свободная женщина! Так выпьем же за это!

Я успела только пригубить, а вот голодная Марис выхлебала половину бутылки, после чего её знатно развезло. Она за какие-то пять минут успела и всплакнуть, и послать незадачливого любовника во всякие злачные места, а потом уткнулась в мою подушку лицом и захрапела.