– Будем надеяться, что он поправится, – попыталась утешить Вера молодцеватого капитана. – Организм крепкий, а потом, за ним в поезде будет специальный уход. Ехать тоже недалеко.

– А куда его отправили?

– В триста шестой госпиталь. Он находится недалеко от железной дороги в Гомеле. На станции поезд уже будут поджидать госпитальные машины.

– Я вас понял… А я-то думал, что ему уже операцию сделали.

– У нас нет подходящего оборудования, и в наших полевых условиях мы не сумели бы предоставить ему необходимый уход.

– Понимаю, – невесело произнес капитан. – А как вас зовут?

Вопрос прозвучал неожиданно. Не самая подходящая ситуация для знакомства.

– Старший лейтенант медицинской службы Вера Колесникова, – официально представилась девушка, едва улыбнувшись.

– А меня просто Прохор, товарищ старший лейтенант.

– Тогда меня просто Вера.

– Я понимаю, вам нужно спешить. Вы не будете возражать, если я к вам зайду завтра вечером? – И уже после небольшой паузы поправился с досадой: – Ах, завтра вечером не смогу. А если послезавтра ближе к вечеру?

– А завтра вечером у вас другое свидание запланировано?

– Вовсе нет, на фронте как-то не до романов… Просто… Просто мне нужно будет отлучиться на сутки. Вы не подумайте чего-нибудь такого… У меня чай есть очень хороший. Для особого случая берегу. Чайку попьем, а еще трофейный шоколад имеется.

Вера улыбнулась. Как мало нужно на фронте, чтобы уговорить девушку на свидание: пообещал ей трофейного шоколада, и она уже не устоит. Случись их знакомство в мирное время где-нибудь в районе Садового кольца, парень проявил бы куда большую изобретательность: достал бы билеты в театр, сводил бы в кино, цветами бы задарил, а тут трофейная плитка шоколада заменяет сразу весь ассортимент длительного ухаживания.

– Хорошо, от чая не откажусь. Вот если бы вы мне еще пачку немецких сигарет предложили, а то от нашей махорки у меня горло дерет, – честно призналась Колесникова. – А папиросы не всегда получается достать.

Прохор расплылся в добродушной улыбке.

– Принесу! – пообещал он. – Но, по мне, так это не курево вовсе, а баловство одно. Лучше дедовского самосада ничего нет.

– Послезавтра я вас жду, – произнесла Вера и, попрощавшись, скорым шагом заторопилась в приемные покои.

Госпиталь размещался в районной школе, и сюда с ближайших фронтов свозили контуженых и раненых. Кроватями с прибывшими были заставлены все помещения, их размещали в коридорах, для них разбили две большие палатки во дворе, но количество раненых не уменьшалось.

На эвакуацию была определена большая группа из пятисот человек, среди которых половина была тяжелых. Ждали военно-санитарного поезда, но он по какой-то причине опаздывал. На войне длительные задержки транспорта дело обычное. Вероятно, что на каком-то участке разбомбили пути, и в настоящую минуту железнодорожные бригады занимаются их восстановлением.

У самого порога приемного отделения Веру остановил начальник госпиталя подполковник Борянский и со свойственной ему деликатностью заговорил:

– Вера, мне тут позвонили… Через полчаса должен подъехать санитарный поезд. От нашего госпиталя старшим поедете вы, – и, видно, рассмотрев на лице девушки нечто похожее на недовольство, добавил: – Поймите меня правильно, больше некому. Конечно, я хотел бы оставить вас здесь, но что поделаешь… Нужно! Ваша помощь, как высококлассного специалиста будет просто необходима! Не отправлять же мне старшину Лепёшкина присматривать за ранеными! – едва ли не в сердцах воскликнул подполковник.

– Все так, Егор Ильич, – ответила Вера, понимая, что не будет ни обещанного шоколада, ни встречи с понравившимся капитаном. А ведь она успела черт-те что себе напридумывать! Жаль, у них и в самом деле мог бы получиться очень красивый фронтовой роман.

– Так, значит, вы готовы, я оформляю документы? – с надеждой спросил Борянский.

– Конечно.

– Тогда у вас остается пятнадцать минут, чтобы собрать все самое необходимое, – произнес подполковник и, пожелав удачной дороги, заторопился по коридору.

Странная это штука – память. Вроде бы и поговорила с Прохором немного. Их знакомство не назовешь даже шапочным, но в память этот случайно встреченный капитан врезался так крепко, что не удавалось стереть никакими другими переживаниями. Видно, так и придется жить с этой занозой долгое время.

В чем же причина? Почему он не забывается? Мало ли было на фронте таких вот коротких встреч. Не перечесть! И никто из них не вспоминался: начисто стерлись из памяти, как будто бы их не было вовсе. А тут саднит сердце ноющей болью, и не знаешь, как унять душевную царапину.

А все потому, что Прохор не похож ни на кого другого, с кем ранее сводил ее случай. Вряд ли судьба предоставит второй такой шикарный шанс повстречать человека, который бы подходил ей по всем показателям, надуманным девичьей фантазией.