Способна ли создаваемая «вертикаль власти» решить эти проблемы: разработать стратегию российского развития, обеспечивающую достойную жизнь населению и могущество государства российского? Способна ли она мобилизовать общество на реализацию стратегии российского развития?

К сожалению, ответ на эти вопросы пока отрицательный. Создаваемая «вертикаль власти» задумывалась для решения тактических задач и поэтому не способна решать стратегические проблемы.

Во-первых, созданная «вертикаль власти» в значительной своей части это вертикаль не власти, а культа денег. И пока этот культ не будет преодолен, «вертикаль власти» будет действовать в его интересах. Зачем что-то менять коррумпированному чиновнику?

Зачем? Лишаться сложившихся персональных финансовых потоков от нефти, газа, металла, леса и других источников «доходов».

Зачем? Ведь развитие потребует высококвалифицированных управленцев, а подавляющую часть действующих некомпетентных чиновников сдует ветром перемен с насиженных мест.

Зачем? Встанет вопрос, кто незаконно обогатился на развале могущественной страны, обнищании и вымирании народа.

Во-вторых, созданная «вертикаль власти» в принципе не способна к разработке стратегии российского развития. В ней просто отсутствуют стратегические субъекты. Они в ней и не предусмотрены, так как они неминуемо порождают «прозрачность», а она совсем не нужна коррумпированным чиновникам. Поэтому, уважаемые идеалисты, радеющие за интересы России, не удивляйтесь тому, что наука полностью отстранена от реальных механизмов управления. А прикормленные политтехнологи – это тактики, а не стратеги. Они нужны для ситуационного манипулирования общественным сознанием.

В-третьих, «вертикаль власти» только кажется управляемой по вертикали. Это иллюзии. В принципе невозможна высокая управляемость по вертикали при высоком уровне коррупции чиновников, ибо в этом случае финансовые интересы отдельных групп и ведомств доминируют над интересами государства и общества. То же самое распространяется и на координацию по горизонтали, что мы наблюдаем, например, как в экономике, так и в борьбе с терроризмом.

В.В.Путину пора понять, как бы он ни старался, у него с такой «вертикалью власти» ничего хорошего не получиться.

Надо лечить главную болезнь России – бессубъектность [1] . Общество и страна давно уже поражены этой болезнью, поразившей в той или иной степени всех основных участников реформационного процесса (государство, общественные и политические сообщества, институты). Главные симптомы этой болезни: блокировка рефлексии, неспособность адекватно воспринять и оценить сложившуюся ситуацию, подняться над нею, самоопределиться и самоидентифицироваться, отсутствие смелых, хорошо обдуманных «прорывных» идей и готовности, умело взаимодействуя с другими субъектами, их реализовать. Эти симптомы «грубо и зримо» проглядывают в образе мышления и действий всех основных субъектов современной России, в том числе и власти, что достаточно точно фиксируется аналитиками.

Уже исследованы и обозначены механизмы появления этой болезни и разрушения государственности. Это – внешний перехват инициатив в реформировании отечественной экономики путем некритического использования западных моделей (неадекватных российским условиям); затягивания страны в кредитную зависимость; доминирования сырьевой ориентации; создания режима благоприятствования для бурного роста коррупции в системе государственного управления, проникновения в него финансово-промышленных группировок и криминальных структур; ангажирования отдельных лидеров российской системы управления и их использования для управления страной «извне»; навязывания либерального императива «невмешательства» государства в социальное строительство в качестве гаранта неотвратимости подлинно демократических преобразований, и другие. Приходится констатировать, что после развала КПСС и разрушения, хоть не самых эффективных, но работавших механизмов принятия и реализации государственных решений, новых действенных механизмов управления страной, сложного общественного хозяйства создано не было [2] .

Бессубъектность многолика и по-своему отражается на деятельности всех акторов процесса российской трансформации [3] .

Несмотря на огромные полномочия, весьма ограничены управленческие возможности у Президента Российской Федерации. В своей активности и инициативности он явно стеснен высочайшим уровнем коррупции во всех ветвях власти, а также очевидной неопределенностью поддержки его реформаторских усилий со стороны властных элит. Сформировано устойчивое мнение, что у В.В.Путина нет управленческой команды единомышленников, поэтому он вынужден часто идти за ходом событий, а не формировать и менять ситуацию в соответствии со своим видением и пониманием происходящего в стране. По этой же причине президент вынужден большую часть своих сил тратить не на управление страной, а на урегулирование отношений группировок во властной элите, конфликтующих за различные виды ресурсов. «Политическая вертикаль», созданная при «вертикали власти» в большей степени является инструментом чиновников, а не президента. Основным властным ресурсом президента остается пока еще относительно высокий рейтинг среди населения – ресурс важный и мощный, но, увы, переменчивый. Сейчас это позволяет сохранять режим личной власти и ограничивать действия в определенной степени управляемой со стороны «вертикали власти» оппозиции, где «правые» бдительно следят за тем, чтобы политический курс был достаточно «либерален», а «левые» – чтобы он был более «социален». Но отношение населения к первому лицу государства уже иное, чем при Ельцине, которому долго верили, не требуя серьезных аргументов и практических подтверждений. Это отношение стало более рациональным: если обещаешь – выполни, иначе доверие может иссякнуть. Для судьбы российских реформ это обнадеживающий признак.

Администрация Президента, по сути, не представляет собой единой команды!. Ни одна из сталкивающихся в ней группировок не имеет собственного «проекта будущего», и потому борьба между ними воспринимается в первую очередь как схватка за властные ресурсы. Отсутствие публичной дискуссии подменяется «сливом» информации и «пиар-акциями» через доверенных журналистов, чтобы поддержать интерес общественности к борьбе за влияние в окружении главы государства. Поэтому вряд ли можно рассматривать эти группировки в качестве полноценных субъектов государственного управления и развития.

Российская бюрократия, бесспорно, могущественна и почти бесконтрольна. В этих условиях чиновничий аппарат, осознав свою автономность и независимость от общества, присвоил себе права и функции господствующего класса и правящей партии. Но такое положение не может длиться вечно. Оно опасно не только для общества, но и для самого государства, так как в силу бесконтрольности чиновничий аппарат стремительно криминализируется и подвержен широкой и глубокой коррупции, что в сочетании с организованной преступностью и мощной «теневой» экономикой создает угрозу окончательной криминализации и государственных, и общественных ключевых структур. Многие чиновники, используя административный ресурс, попали в клан «новых богатых»; они охотно поддерживают союз крупного бизнеса и власти – как в центре, так и на местах. Отсюда утрата чувства социальной ответственности за судьбу реформ и страны. Как мы уже отмечали, бюрократия и сотрудничающие с нею властные элиты не заинтересованы в сколько-нибудь серьезных изменениях и переменах в стране. Для них, выросших в условиях полузакрытой экономики, режима «мутной воды», любые изменения «вправо» или «влево» – угроза нынешнему привилегированному положению. Это хорошо чувствуют и выражают в своей деятельности так называемые «партии власти», вчера цепко державшиеся за Ельцина, сегодня – за Путина. Пагубность их имитации «бурной деятельности» – по сути, на пустом месте (никакой стратегии развития они предложить не могут) – заключается, в частности, в дискредитации и без того малопопулярного понятия «центризма», которому в данном случае придается явно негативный смысл.