Пока я крутилась на солнышке, обсыхая, Никита снял бриджи и повесил их на куст, вытряхнул покрывало, потом осмотрел его, нахмурился и перевернул на другую сторону. Услышав, как он начал доставать еду, которой нас снабдила Инга Викторовна, я жадно повела носом и поспешила к нему.

– Отбивные! – с восторгом уставилась на любимое лакомство. – Никит, твоя мама – настоящее чудо!

– А кто заказывал? – хитро прищурившись, потребовал он и свою порцию похвалы. – Кто отогнал назойливого «комара», который был близок к тому, чтобы все растоптать?

– Ты, мой рыцарь!

Потянувшись на другой конец покрывала, я чмокнула друга в щеку и увернулась от его ладони. Скорее всего, он ожидал подвоха и собирался оттолкнуть меня, но я оказалась проворней и, молниеносно вернувшись на свое место, с усмешкой наблюдала, как медленно опускается его рука.

Доли секунды Никита задумчиво взирал на нашу «скатерть-самобранку», а потом сел по-турецки и потребовал:

– В следующий раз, когда захочешь меня искренне поблагодарить, учитывай, пожалуйста, мое происхождение. При чем тут рыцарь? Где Англия и где Восток? Говори просто – «Мой повелитель».

– Хорошо, – положив на кусочек хлеба отбивную, как мне нравилось больше всего, я прикрыла глаза и миролюбиво полюбопытствовала: – А что прикажешь делать, когда я захочу тебя придушить?

– Сдержись!

– Вряд ли это возможно. Такой соблазн…

– Эх, Анька, – Никита длинно вздохнул, – что бы ты еще понимала в соблазне…

Оторвавшись от отбивной, я посмотрела на друга и рассмеялась, заметив, что он печально смотрит на озеро и крутит в руках вилку.

– Позволь накормить тебя, мой повелитель! – изобразив поклон, я потянулась к снеди.

Итак, кроме отбивных у нас имелись: бутылка красного вина, штопор, бутерброды с копченой колбасой и сыром, бутерброды с лососем и зеленью и какой-то салат. А еще не пластиковые, а настоящие тарелки, бокалы, вилки и ножи. Последняя находка заставила с грустью подумать, что если они присутствуют даже на таком вот спонтанном перекусе на природе, то обязательно будут в доме во время ужина. И не в ящичке, а на столе.

Нет, пользоваться ножом я умела, но не любила – у меня этот процесс напрочь убивал аппетит. Не знаю почему, но факт. К счастью, мне нечасто доводилось бывать за одним столом с людьми, которые строго следили за манерами гостей. Обычно всем было без разницы, что в моей тарелке ножом орудует Никита.

Мы так привыкли.

И нам так казалось правильным.

Хотя, конечно, в доме его родителей все будет иначе. Тем более, с этой легендой, что мы почти пара…

Парой Никиты не может быть девушка, которая не способна управляться со столовыми приборами. А объяснять кому-то то, чего я сама не могу понять… ну… мы ведь не на сеанс психоанализа приехали.

Ничего, мне бы только ночь продержаться и день простоять!

К тому же с таким пикником голод точно не угрожает.

Никита принял от меня тарелку с отбивной и салатом, благодарно кивнул, когда я подвинула поближе к нему бутерброды с лососем и нож. Я с интересом наблюдала за тем, как он ест – спокойно, медленно, даже в боксерах и такой позе филигранно орудуя ножом и вилкой. А еще он не притронулся к салфеткам – они ему не были нужны, в то время как я перевела уже две или три.

– Что? – заметив мой взгляд, поинтересовался Никита. Я пожала плечами: мол, так, пустяк, и тогда он с усмешкой предложил: – Одна медаль за твои мысли. Только честно. Сейчас.

Я снова пожала плечами, а потом подумала, что ничего в этом нет криминального, и призналась:

– Подумалось, что, если бы мы не были знакомы так давно, и если бы некоторые мои странности, – кивнула на второй нетронутый нож, – не стали нашей совместной привычкой, я бы, наверное, ужасно комплексовала рядом с тобой.

– С чего бы? – подхватив на вилку дольку огурца, он окунул его в подсолнечное масло и овощной сок, неспешно поднес к губам и…

Ему пришлось не раз дернуть вилкой, чтобы маленькая масляная капелька все же нехотя соскользнула с огурца и приземлилась к нему на грудь.

– Именно из-за этого! – рассмеявшись, я взяла салфетку, потянулась чуть вперед и тут же вытерла заблестевшую каплю. – Иногда мне кажется, что ты – идеален!

Положив ладонь поверх моей, Никита прижал ее сильнее к своей груди. Я послушно провела салфеткой еще раз. И еще разок, потому что он не отпускал.

– Повелитель все еще не удовлетворен? – пошутила я.

– Все еще, – согласился он и разжал пальцы, позволяя мне отодвинуться, а потом добавил как-то задумчиво и вроде бы ни к чему: – И давно.

– Печаль, – я снова попыталась вернуть разговор в веселое русло. – А подскажет ли Повелитель, что может ему помочь?

Никита задумался, и я увидела, что задумался всерьез.

– Сложный вопрос, – наконец изрек он, открыл бутылку, наполнил бокал и протянул мне с коварной улыбкой. – Возможно, если у нас появится новая совместная привычка…