Обдумав все «за» и «против», Им-Мин все же решился на долгожданную "случайную" встречу с герцогиней. До того столько раз представлял себе сцену столкновения и репетировал, что и как он произнесет. Мрачные обстоятельства прославившейся на все Пекло демоницы он считал весьма кстати подходящим моментом, чтобы оказать поддержку и заодно привлечь внимание к собственной персоне. Ведь дарованное второй жизнью предчувствие как –всегда не обмануло, и накануне рождества он предвидел о том, что Бёнхо все расскажет Асмодею.

Илэриас

Дар снова исчез по делам, хотя скорее всего отстраивает то, что осталось от его клуба «Орд-лон» по причине последней моей выходки на пару с Уфиром. Поскольку в Демонии всегда сумерки, дневное время по нью-йорку вампир проводит именно в своем мире, а уже потом, когда на город ложится тьма, возвращается извне. Но, все же, я думаю, при ныне его силище, никакой свет ему не страшен, не говоря уже об ангельском.

Кстати, об ангелах… Странное дело – то, что задумал Бёнхо. На самом деле, я ему благодарна – он оказал мне медвежью услугу, а то я уже не знала, куда себя девать. Видимо предчувствовала, что рано или поздно Асмодей узнает о Таро.

– Ма! – окликнул мой бесопузик, стоило его вспомнить.

В этот момент я стояла у окна манхэттенской высотки, где мы прятались, и, безразлично смотрела на копошащихся внизу людишек, мирно попивала горький кофе из любимой керамики вампира.

– А? – не обернулась в ответ.

Ведь итак знаю, он только проснулся, потому что всю ночь накануне провел в обществе Дара. И даже не хочу смотреть, как он сейчас выглядит, по-любому жутко. Вампирья метка давала о себе знать – съедала тело моего сына, стремясь подмять его сущность под себя. Оказывается, яд скалапендры, которым был награжден сам Дар в один прекрасный момент, имел первоначальный побочный эффект: либо ты переродишься в монстра, либо потеряешь в этой отраве самого себя.

Укус Дара мог стать для бесопузика фатальным. Знаете, этот яд – как вакцина, неизвестно, воспримет ли его организм, дарует ли ему силу, какая сейчас есть у вампира. Ведь Таро – всего-лишь сын какого-то дворецкого. Потому меня ничто другое, акромя состояния кровинушки, больше не волновало вот уже неделю. И я даже почти смирилась с тем, что он может остаться калекой.

– Дар скоро вернется?

– Не знаю.

– Илэриас, – мягко позвал Себастиан, неожиданно выросший за спиной.

– Что? – если звал сам дворецкий, обычно он так условно настаивал на внимание к чему-либо или кому-либо.

 Глубоко вздохнув, я обернулась: при виде Таро выронила кружку с кофе из любимого набора вампира.

– Ангелы побери, сегодня он тебя точно покусает, – глядя на осколки, ухмыльнулся бесопузик и сложил на груди руки.

– Сейчас все уберу, – мгновенно среагировал Себастиан, оказываясь у моих ног уже с совком и метелкой.

Я же сделалась не в силах оторвать взгляда от сына:

– Ты похорошел! Ты справился! – теперь я была готова визжать от радости.

Тень от борьбы с ядом сколопендры и правда сошла с лица Таро: темные круги исчезли, трупная синева тоже, худоба ушла. Он вновь здоров, только стал намного привлекательнее, как мужчина.

Не помня себя от счастья, я оказалась рядом, чтобы заключить свою кровинушку в крепкие объятия.

– За это бы стоило выпить.

Видимо шутка оказалась неудачной – в следующую секунду хорошенькое лицо сына исказилось в кривой гримасе.

– Да, перестань, опять ведь напакостишь. На месте Дара моему терпению давно бы пришел конец.

– Ой, ладно тебе! – искривилась я тоже. – Мы бы могли пойти в бар и оттуда уже связаться с фон Кейзерлингом.

– Зачем? – деланно сильно удивляется Таро, между тем, как оба мы почти не обращаем внимание на несчастного дворецкого. – Я могу связаться с ним прямо сейчас – с этими словами Таро едва не нажал на камень, чуть не вызвав голограмму вампира в своем наручном браслете.

– Не делай этого! – я подскочила к сыну, как ошпаренная и закрыла камень своей ладонью, взглянув на него бешеными глазами.

– Чего ты? – от неожиданности шарахнулся тот.

– Постой, я ведь еще не окончательно решила, чем мы займемся.

Таро взглянул так проницательно, будто понял, что за мысли роились в моей голове.

На Себастиана так и не нашлось сил взглянуть, ведь за шестнадцать лет службы он знает меня, как облупленную, и ему также хватит одного взгляда увидеть в глазах все, о чем я думаю. «Чертова демонская проницательность!» – не выдерживая, хмыкаю в мыслях и тут же замечаю, как теперь странно смотрят на меня оба. Да уж, сын стоит своего отца!

С этой мыслью я молча направилась в свою комнату, чтобы удержать весь хаос в голове. Потому что сейчас словно наваждением в памяти всплыла часть разговора с кардиналом Им-Мином:

«– Я хотел сказать, что ты мне очень нравишься, но…

– Мы не можем быть вместе, – в один голос с ним заученно произнесла тогда я.

– Да. В таком случае, я не отказываюсь от роли любовника, – глядя в глаза, быстро закончил он».

– Что за бред, – фыркнула я уже самой себе.