Едва мы заняли стол, рассчитанный, кстати, на четырёх человек и. как оказалось, жестко закрепленный — просто так и не сдвинешь, перед нами словно из воздуха появился карлик, одетый в белый передник с поварским колпаком на голове. Он внимательно оглядел нас и хмыкнул.

— Вам общую еду или что-то из вашего мира? — поинтересовался он.

— А что такое общая еда? — уточнил я.

— Набор брикетов, безвкусные но содержащие все необходимые химические элементы для функционирования любого живого организма.

— Нет уж, — поморщилась Мирослава, — лучше что-то из нашего мира…

— Хорошо! Стоимость одного обеда 5000 эрос, выбор меню из трех вариантов, — сообщил он нам и жестом фокусника положил на стол два листа пергамента. — Выберите и коснитесь пальцем нужного меню.

И растаял в воздухе.

— Это что? — вырвалось у меня.

— Местные официанты, — спокойно пожала плечами Мирослава. — Ты представь, сколько народа нужно обслужить. Тут, я поняла, какая-то специальная магия применяется. Да и все эти официанты — они что-то вроде призываемых бойцов.

— Ясно, ну вроде недорого для высшей цивилизации. Что тут у нас… — пробурчал я, рассматривая меню. Хм… Честно говоря, удивлен. Не думал, что в подобной Академии в меню могут присутствовать чисто земные блюда, вроде жареной картошки и борща.

— А чего ты удивляешься? — рассмеялась моя спутница. — Он тебя сканировал… Все узнал.

— То есть, он в моих мозгах копался? — напрягся я. — Это что типа менталистов?

— Да какие менталисты! — вновь рассмеялась Мирослава. — Насколько я понимаю, он определил твое происхождение и сразу связался с базой данных. Ну, и естественно создал меню на основе предпочтений мира, в который нас записал Лейт. Конечно, выборочных и средних. Хранитель, скорее всего, нашел мир очень похожий на Землю.

— Прекрасно, продвинуто тут… — хмыкнул я.

— А то, — кивнула Мирослава.

Мы с ней ткнули пальцем в меню, как и говорил местный официант. А буквально через несколько минут нарисовался уже знакомый карлик с двумя подносами в руках с нашими обедами. Поставив их на стол, он лишь кивнул и снова исчез. Переглянувшись с девушкой, мы уже хотели приступить к обеду, как …

— Не будете против, если я присоединюсь к вашей трапезе?

Повернувшись я с удивлением увидел того самого льва, из нашей группы. Он с какой-то надеждой смотрел на нас. Интересно…

— Садись, конечно, — опередила меня Мирослава. Я покосился на нее, но промолчал.

Лева, буду его так называть, улыбнулся, не думал, что они улыбаться умеют. Смотрелось все это весьма забавно. Самое странное, что лично у меня он не вызывал никакого отторжения. Скорее, наоборот. Было что-то в нем такое… я бы сказал, правильное что ли. Заказал себе наш новый гость какое-то мясное блюдо. И насколько я понял по виду, практически сырое. Однако ел он это самое сырое мясо с таким довольным видом, что у меня аж слюнки потекли, и мы вернулись к своей пище.

— А ты с Лливена, так ведь? — тем временем начала Мирослава налаживать связи с нашим соседом. А что? Весьма правильно.

— А разве по мне не видно? — не очень дружелюбно ответил тот, оторвавшись от приличного куска мяса, и посмотрел на нее.

— Ну, мой брат уже говорил, что вы очень редкие гости здесь… разве нет?

— Вообще, меня всегда интересовала ваша культура… — вдруг ляпнул я.

Вот, блин, какого? Кто меня за язык тянул? Чего это я вдруг такое спросил? В общем, сам не понял.

— Культура? — теперь в глазах льва появился интерес, смешанный с каким-то скептицизмом. — Ты знаешь что-то о нашей культуре? А кого ты конкретно знаешь? Живопись? Скульптура? Писатели? Ты меня заинтересовал человек, так как я сам увлекаюсь искусством разных народов. Но Королевство Лливен слишком небольшое чтобы быть настолько известным… а ты, ведь тоже, судя по всему, с какой-то отдаленной провинции… Но раз ты сам завел этот разговор, скажи мне, кого ты знаешь из наших художников, например?

— Ну, можно вспомнить Эрроррира, — вмешалась Мирослава, спасая меня. — Его картины заставляют видеть мир несколько иначе. Можно сказать, в другом измерении.

— Эрроррир… он действительно гений, ты видела его картины? — теперь он смотрел на мою жену с изумлением.

— А, что такого? — улыбнулась она. — Видела. Сон в темную ночь, сон в зимнюю ночь, сон в весеннюю ночь, например… Художник отбросил все условности, создав великолепные крупные живописные циклы, которые запечатлели один и тот же вид в разных погодных условиях, в разное время года. Прежде считавшиеся неподвижными и неизменными формы становятся безграничными, а световые градации — бесконечными. Блистательный колорист Эрроррир улавливает оптические эффекты естественного освещения в пейзаже, на городских крышах, торопится запечатлеть сцену эскизными, быстрыми, хорошо заметными мазками кисти, не обращая особенного внимания на второстепенные детали…