Так что сама концепция убийства не противоречит моим моральным принципам. Особенно, если речь идёт о тех, кто хочет убить тебя самого и проявляет агрессию. Во всём цивилизованном мире, это зовётся самообороной. Другое дело, что мои текущие ресурсы крайне ограничены — я толком ничего не знаю об окружающем мире.

Щёлкнув пальцами, стискиваю зубы. Новая волна безумной паники, которая захлёстывает разум. Успокойся, Яр. Шахматная партия. Просто держи эту фразу в голове. И действуй так, как ты умеешь. В конце концов, за последние двенадцать лет, единственным крупным просчётом стал индийский проект. Да и то — было у меня ощущение, что там не обошлось без внешнего влияния. Которое я почему-то не смог просчитать.

Через несколько секунд выбираюсь в коридор. И очень быстро открываю очень простую истину — от меня шарахаются, как от прокажённого. Ровно двадцать попыток контакта. Все провальные — люди даже не хотят здороваться, сразу разрывая дистанцию. Когда нахожу зал с компьютерными терминалами, появляется мысль, что сейчас выйдет всё исправить. Но не тут то было. Пять лир за полчаса. Договориться об аренде на десять минут не выходит — невозможно вести переговоры, когда собеседник вместо ответа цепляет на себя наушники и молча тычет пальцем в прайс-лист, лежащий на столе.

Останавливаюсь около входа в столовую. Большой прямоугольный зал, заставленный столами. Люди, которые хаотично перемещаются — кто-то крутится около одной из пяти точек раздачи, другие ищут более чистый стол. Уровень чистоты тут откровенно дерьмовый — думаю такое заведение, закрыли бы даже в Абудже.

Шагнув внутрь, медленно топаю к одной из точек раздачи. Тело слушается неплохо — почти нет скованности движений и ощущения "деревянных" конечностей. Как выяснилось, достаточно находить несколько сотен метров, чтобы прийти в относительную норму после переноса сознания из другого мира. Смешно. Было бы. Не будь я здесь.

Остановившись перед витринами с едой, прохожусь по ним взглядом. Какая-то зелень, салаты. Бутерброды. Вот и нормальная еда — с десяток видов мяса, рыба, картофель, паста. Краем глаза вижу, как парень расплачивается за свои покупки, приложив карту к терминалу. Что интересно — каждый накладывает себе самостоятельно, а персонала нет. Но красть не пытаются. Камеры? Веду взглядом по потолку и действительно фиксирую устройства для наблюдения.

Живот сводит от голода, так что подступаю ближе к витринам. Можно тут что-то купить на три лиры? Как быстро выясняется, на эту сумму можно взять либо крохотный бутерброд, либо половину порции картофельного пюре. Самое дешёвое мясо, чей вид не вызывает у меня аппетита даже сейчас, стоит пятнадцать лир. А чтобы поесть действительно хорошо, нужно выложить хотя бы полсотни.

Какое-то время раздумываю. Потом определяюсь и вытаскиваю пластиковую упаковку с пюре. Уверенным движение достав карту, прикладываю её к терминалу и тот тонко пищит. На электронном табло отображается остаток баланс — цифра "ноль". А сбоку слышится злорадное хихиканье. Повернув голову, вижу блонду с шикарным декольте и в ультра-короткой юбке. Глянув на меня, морщит нос.

— Свалил. Слизень.

Проигнорировав оскорбление, забираю свою порцию, отходя в сторону. Усаживаюсь за один из пустых столов, подальше от остальных. И принимаюсь поглощать пищу, попутно изучая людей вокруг.

Итак. Какие новые факты? Первый — девушки критично различаются. Одна часть одета так, как будто это шлюхи из эскорта — минимум ткани, чтобы в любой момент было быстро обнажиться и принять позу. Другие ходят в таких же футболках и спортивных штанах, которые имеются тут у большинства присутствующих. Странно. Я бы подумал, что "эскортницы" и правда являются представителями самой древней профессии. Но судя по поведению остальных, к ним относятся с уважением. Некоторых даже боятся. Не самое типичное отношение к проституткам.

Второй факт — когда местной власти нужно, она умеет заставить людей следовать правилам. За те двадцать минут, что я провёл за столом, медленно поедая пюре и пялясь по сторонам, в зале не произошло ни одного конфликта. Обменивались взглядами и фразами — да. Демонстрировали свою ненависть языком тела — тоже да. Но не пытались сцепиться. Попыток кражи еды я тоже не заметил.

Зато, когда я выходил, столкнулся с тройкой парней, которые прессовали тощего очкарика — ещё тоньше меня. Один дёрнулся было в мою сторону, но его перехватил "напарник". Ухватив за плечо, что-то тихо прошептал и гопарь быстро потерял ко мне интерес.

Корпус оказывается громадным. По пути сюда, я был сосредоточен на том, чтобы не упасть. Поэтому не успел оценить размаха здания. Теперь же, стоя перед изувеченной вандалами схемой, висящей на стене, осознаю, что вход через который я сюда попал, вёл лишь в один из сегментов громадного квадратного здания с пустым проёмом в центре. Шестнадцать этажей. Дюжина отдельных входов. Тысячи комнат на каждом этаже.

Присматриваясь к схеме, пытаюсь прикинуть, имеет ли смысл добраться до соседнего сегмента, где тоже есть что-то вроде компьютерного кабинета. Возможно там сотрудник окажется более сговорчивым.