— Вон на той стене! — сказала девушка, указывая на самый темный угол. — Только надо побольше света.

Вилим, уже переодевшийся в свой привычный вид, подкрутил свою алхимическую лампу, и саламандра засветилась ярче.

Это была не картина и не гравюра. Это был просто набросок. Чуть ли не углем на стене. Нарисован явно после того, как усадьбу покинули Демидовы. В центре — овал на двух закорючках, изображающих ножки. С одной стороны — человек в камзоле, пышном кудрявом парике и туфлях с пряжками. С другой — растрепанный, в рабочем халате и фартуке, но лица одинаковые. Впрочем, прорисованы они особенно не были, неизвестный художник был несомненно талантлив, но передать черты лица не старался. Это мог быть и Яков Брюс, и любой другой человек, одетый согласно моде той эпохи.

— Понимаете теперь, почему я удивилась? — Анастасия отвернулась. — Интересно, что это может значить?

— Что в усадьбу кроме нас кто-то все-таки заходил, — пробурчал Вилим. — И что нужно быть внимательнее. Давайте сделаем то, зачем пришли — осмотрим каретные сараи.

Всего каретных сараев в усадьбе Демидовых оказалось пять. Если внимательно присмотреться к саду, то до сих пор была заметна мощеная дорога, упирающаяся в глухую стену доходного дома по Конному переулку. То есть, парадные ворота усадьбы, к которым гости подъезжали на каретах, были в том месте, где сейчас возвели многоэтажный дом. Кареты подъезжали к двойной изогнутой лестнице сквозь яблоневый сад, гости выходили на мраморные плиты и поднимались по ступеням. А кучер проезжал дальше.

Замки на сараях проржавели намертво. Но сами ворота все еще были крепкими. Толстенные дубовые доски, покрытые узорчатой резьбой и окованные металлом, выглядели практически монолитными. Не всякий таран выбьет. Анастасия повозилась немного с замком, потом дернула плечиком и сообщила, что проще замок вместе с петлями вырвать, открыть его не получится.

С первым мы возились довольно долго. Все-таки прежние хозяева усадьбы постарались на совесть, а безжалостно ломать двери не хотелось.

— Пустой, — разочарованно развела руками Анасасия, когда ворота с надсадным скрипом наконец-то открылись.

— А что ты надеялась здесь найти? — спросил я. — Демидовы же покинули эту усадьбу, значит и весь транспорт забрали с собой.

— Так странно, — девушка стояла на середине просторного пыльного помещения и оглядывала его голые стены. — Каретные сараи есть, а конюшни нет.

— Может конюшня была в том месте, которое сейчас застроили соседними домами? — я тоже протиснулся в неширокую щель между тяжелыми створками. В косых лучах солнца, проникших внутрь, наверное, впервые за полсотни лет, плясали пылинки.

— Дома проходят строго по границе усадьбы, — девушка задумчиво потерла лоб. — Ни пяди земли Демидовых не занято. А еще кажется ломать стену будет не такой уж простой задачей…

— Да уж, построили на века… — я постучал кулаком в кирпичную кладку. Надо же, даже не раскрошился за это время…

— Надо открыть остальные двери! — глаза девушки азартно заблестели и она выскочила наружу.

Второй каретный сарай оказался братом-близнецом первого. Чтобы подобраться к остальным воротам, понадобилось взяться за грабли и топор — разросшиеся кусты роз оплетали их колючим благоухающим пологом. Даже жаль было такую красоту разрушать. Но Анастасию уже охватил исследовательский запал. Она безжалостно орудовала вилами, срывая колючие плети, покрытые ароматными красными и белыми цветами.

Приз ждал нас в четвертом сарае. Створки ворот нехотя и со страшным скрипом разошлись, и сквозь щель мы увидели вовсе не пустую пыльную темноту. Солнечный луч блеснул и рассыпался на множество ярких искр.

— Вот она! — Анастасия радостно взвизгнула. — Я знала, что где-то она должна быть! Давайте откроем ворота полностью!

Еще полчаса возни с вилами и лопатой, чтобы отгрести от створок землю и убрать остатки колючих стеблей.

Это была не совсем карета. То есть, впрячь лошадей в нее было возможно, этот вариант движителя создателями тоже был предусмотрен. Но по задумке ездить она должна была сама.

— Самоходная карета? — Вилим коснулся выпуклого стекла одного из лобовых фонарей. — Ей же лет семьдесят уже должно быть? Или даже больше…

Машина была покрыта пылью, кое-где ее лаковая поверхность бортов потрескалась. Будка была и правда больше похожа на карету, чем на автомобиль — громоздкая, вся состоящая из изогнутых линий, украшенная металлическими цветами. Выпуклые фары-фонари, нависающие над полированной до идеальной гладкости ажурной решеткой, делали «морду» этой кареты сонно-высокомерной. Выполнено сие чудо техники прошлого было в черно-золотых тонах.

— Ужасно шумная, — сказала Анастасия, выбираясь из-под днища. Когда она вообще успела туда залезть?! — Как паровой трактор. Она даже на ходу, надо только почистить и смазать.

— Даже ворота за эти годы проржавели, а с этой телегой ничего не случилось?! — Вилим похлопал машину по запыленному глянцевому борту.

— Ага, — нос девушки был измазан пылью, зато лицо светилось абсолютным счастьем. — Это «Сильфида», самоходная карета Афанасия Демидова. Он ее для своей невесты собрал, а она прямо со свадьбы сбежала. И он ее бросил тогда и больше никогда не заводил. И другим не позволил.